Оглядываюсь. В палатке и возле никакого шевеления. Сиеста во всей красе. Ну, спите себе братцы… мешать не стану.
Осторожно снимаю замок, но не отпираю двери, а то мало ли — вдруг там какой герой притаился и только ждет, чтобы хряпнуть по башке первого вошедшего? Как в анекдоте о водителе-грузине, который считая себя джигитом всегда проезжал перекресток на красный свет. А на зеленый стоял, потому что с той стороны тоже джигит мог оказаться за рулем.
— Эй, народ православный! — шепчу в щель. — Сидите тихо! Свои… Если поняли, подайте знак.
Несколько мгновений стоит тишина, потом из сарая доносится негромкое, но отчетливое покашливание. Через пару секунд — еще раз. Отлично.
В освобождении пленных, как в спасении утопающих — главное, чтоб с собой не прихватили. На радостях.
Но, поскольку береженного и Бог бережет, сразу не вваливаюсь, а лишь чуток приоткрываю дверь. Нормально. Обошлось без эксцессов. Понятливые попались. Бывалые… Вот только на воинов мало похожи. Я, конечно, не знаток в старорусских униформах и мундирах, но все же какая-то схожесть должна быть. Понятно, что без погон и шевронов, но покрой кафтана, цвет… А внутри сарая находилось около дюжины мужчин среднего возраста. Одетых кто во что горазд, а из общего имелось только одно — окладистые, русые бороды. Не слишком длинные, но и не такие, чтоб за месяц отрастить.
— Слава Иисусу Христу.
— Навеки слава… — ответил один. В общем-то ничем особенным из общества не выделяющийся. Может, только медвежьим сложением, да взглядом холодных, серых глаз.
Такой же взгляд был у первого встреченного мною в этом мире воина, боярского сына Дмитрия. Лицо румяное, улыбка на губах играет, а взгляд — как мизекордия. Только сделай лишнее движение или брякни что не так, мигом от бремени и забот житейских избавит.
— Ты кто?
— Значит так, православные. Слушайте внимательно. Лишние разговоры вести недосуг. Часового я снял, остальные свеи спят. Но не вечным сном. Поэтому делаем так… Встаете и по одному подходите ко мне. Я — разрезаю веревки, а вы — так же по одному, тихонечко прячетесь за сараем. Там разминаете руки-ноги, а потом ныряете в овраг. Не торопитесь… За сараем вас не видно, а вот если поднимете шум в кустарнике — свеи могут и проснуться. Оружие часового не трогать! Одна пика вам не поможет, а боец на посту без оружия — если который на него спросонку глянет — сразу подозрение вызовет. Все понятно? Повторять не надо?
— Не надо, господин… — за всех сразу отвечает все тот же остроглазый здоровяк. — Тимоха. Пошел…
Ближайший ко мне пленник молча поднимается и протягивает руки.
Двумя взмахами ножа перерезаю сперва кожаные ремни на ногах, потом — на запястьях.
Тимоха изображает нечто вроде поклона и выглядывает за дверь. Еще мгновение, и он выходит наружу. Затаив дыхание, все ждут. Я тоже… Тишина. Потом раздается легкое постукивание по задней стене сарая.
Есть контакт…
— Кондратий, — правильно оценив ситуацию, продолжает распоряжаться старший среди русичей.
Пользуясь моментом, смотрю внимательнее. Что там система сообщит?
«Сергей Калита гость новгородский»
Ух, ты! Вот это встреча. Да ух, и вправду тесен мир. Куда не плюнь — непременно в знакомца попадешь. Даже пяти рукопожатий не надо. Ну-ну… Гость заморский. Думал, разбежимся, ан нет — имеется тема для разговора. Не гоже девиц влюбленных, даже опостылевших, басурманам в гарем продавать. На Агнешку мне, в общем-то, чихать, но она не сама по себе — а любовь боевого товарища. Ну и вообще…
— Лука…
Третий пошел. А шведы ни ухом, ни рылом. Но все равно нечего клювом щелкать. Фортуна она такая. Улыбается, улыбается… а потом как захохочет.
Глава 25
«Поздравляем. Вы выполнили скрытое задание «Освободить пленных». Вы заработали уважение. Ваша известность повысилась. Вам доступно дополнительное задание «Спасти пленных». Должны выжить не меньше «5» русичей. Награда: улучшение отношений с царством Московским и Господином Великим Новгородом. Принять? Да/Нет?»
Само собой. И отношения не помешают, и спасение дело богоугодное, зачтется. А пятеро из дюжины не так и много. Авось повезет.