С этим не поспоришь. Исторический факт. И хоть в результате московско-новгородских войн победил все-таки царизм, сейчас это был вольный город. Где, как правильно сказал купец, каждый умел держать в руке меч.
— Пушки надо обезвредить… Если не все, то хотя бы бомбарды…
— За католиков, стало быть, радеешь? — с заметным осуждением в голосе произнес Сергей. Даже с шага сбился. — А их псы-рыцари нас не миловали. Младенцев да баб живьем жгли.
— Я не «за», купец… Я — «против»…
— Это как? — удивился новгородец.
— Слышал присказку «Двое бьются — третий не лезь»? — дождался кивка и продолжил. — Так вот, глупая она. Особенно, если в бою сошлись твои враги. Обязательно надо вмешаться. И помочь тому, кто проигрывает. Чтобы он продержался подольше и еще сильнее потрепал противника. И так — покуда оба не сваляться в изнеможении. Чтоб у них ни на что больше сил не осталось… только раны зализывать. Вот тогда они надолго забудут в твою сторону поглядывать. Разве только с опаской…
— Гм… — озадаченно поскреб бороду купец. — Ежели так, тогда конечно… Тогда — да. Понятное дело…
Помолчал немного, подумал.
— А как?
— Заклепать ухналями запальные отверстия… На какое-то время умолкнут. А ляхам день-два роздыху будет.
Купец снова умолк. Ну и я в разговор не лез. Тем более, мы тем временем приблизились к артиллерийской позиции. Пушки уже замолчали, и солдаты сновала вокруг них, приводя орудия в порядок. Банили стволы, укрепляли расшатанные упоры, в общем — занимались профилактическим обслуживанием.
К слову, весьма странно… Зачем прекращать стрельбу ночью? Учитывая среднюю скорострельность примерно 5-6 выстрелов в час. Они что, промахнуться опасаются в темноте? Или ядро в дуло без света не могут затолкать? Или их величество король под грохот канонады спать не может, вот верноподданные и оберегают его покой и сон. Впрочем, мне это только на руку. А если шведы еще и караул не выставят, так это вообще чит. Даже не интересно…
— Не надо заклепывать… — прервал размышления голос Сергея.
— То есть?
— Я знаю лучший способ…
— Да ты что?
Несмотря на возглас, почему-то я совсем не удивлен. Чем больше общаюсь с этим человеком, тем меньше вижу в нем торговца. Шалишь, брат. Или я совсем ничего в жизни и войне не понимаю, либо передо мной тайный агент. И не рядовой шпион, а из тех мастеров, чьи дела изменяют ход истории, но остаются неизвестными даже многие века спустя.
— Я не шуткую, атаман! — новгородец придержал коня и повернулся ко мне.
— Тихо, тихо… Не шуми, а то весь лагерь шведский по тревоге поднимешь. Чего вскинулся? Разве я сказал, что не верю? Сейчас вон там… — указал рукой наименее приметное место, — … встанем, и расскажешь, что придумал. Окажется твой план лучше, им и воспользуемся. Нет — ухнали при мне.
Сергей кивнул и повел коня дальше.
Минут через пять мы стояли метрах в ста позади пушек, и купец продемонстрировал мне небольшой кожаный кисет-ладанку, наполненную какой-то невероятно вонючей смесью. В нос шибала так, что слезы сами наворачивались.
— Мать честная… это еще что за… — непечатную часть я не договорил не в связи с повышенной воспитанностью и аристократизмом, а потому что не смог, сгибаясь в рвотном позыве.
— Карачунов табак… — объяснил новгородец, одним движением затягивая бечеву на ладанке таким тоном, словно этим все объяснил. Вот только я ничего не понял. И система не торопилась с подсказкой.
Сергей, видимо, догадался по выражению лица, и продолжил.
— Это одна из тайн, которую торговцы и крестоносцы крохотными крупицами приносят к нам из полумифических земель некогда могущественной Антарии... Зелье вроде неугасимого и «греческого огня».
— Ты хочешь поджечь пушки? — удивился я, потом сообразил. — А, понял. Не пушки… Взорвать склад с огневым зельем. Пока шведы отправят гонца, пока доставят… Неделю, не меньше выиграем. Отличная идея…
— Нет… — помотал головой новгородец. — Карачунов табак не для поджигания. Он иначе действует. Он разъедает метал, как ржавчина. Только в сотню раз быстрее… Достаточно одной щепотки на любую часть пушки… и через час — оно станет не толще пергамента.
— Ого…
— Да. Древняя магия. Состав этого зелья знают только иерархи Церкви Ночи.