— Последняя рюмка? — задумчиво произнес чернобородый, явно уже позабыв свои же слова о пире на пороховой бочке. — Это можно… Но, сначала отдай им оружие, преклони колено и протяни руки… выпить можно и со связанными запястьями.
Увы, не забыл, гад такой. Ну, ничего, я и мои триста слонов еще не спели свою финальную песню.
— Спасибо за предложение, но у меня желание более скромное… или более наглое… как посмотреть.
— Вот как? — вроде даже как растерялся тот. И сделал мне подарок — повелительным жестом остановил приближающуюся троицу. — Гм… Интересно. Ну, хорошо. Излагай. Ничего не обещаю, но…
— Очень хочу узнать… — говорю полушепотом и делаю шаг в сторону, вроде подходя на доверительную дистанцию, ставя «старика» между собой и черными рыцарями, одновременно увеличивая расстояние до них. — Кому сподобился… заметь, совершенно нечаянно, так перейти дорогу. Ведь до сих пор максимум моих желаний сводился к собственной деревеньке и уж совсем запредельно — осесть воеводой в крепости. Даже о городе не мечтал. И ни о каком троне, тем более, наследном — слыхом не слыхивал. Согласись, — если нет других вариантов и мне суждено сегодня умереть, — хорошо бы хоть понимать, за что?
— Не вижу разницы… — дернул плечом чернобородый, явно ожидавший услышать более заковыристую просьбу. — Если только это не попытка потянуть время. Говорят, утопающий и за соломинку хватается. Так зря… Эта соломинка слишком короткая.
— И все же… — еще шаг.
— Ладно. Слушай. Ты и твоя сестра…
— Но у меня нет сестры. Я...
— Не перебивай! — в голосе чернобородого зазвенел метал. — Ты еще лжецом меня назови!
— Извини.
— То-то…
— Еще раз прошу прощения, но я до сих пор не знаю, как к вам обращаться… эээ… ваше преосвященство?
— Не по чину, — мечтательное выражение на мгновение сменило суровую маску. — Я не кардинал… пока еще. После твоей казни… Думаю, Гроссмейстер Ордена должным образом оценит мои заслуги, и красное я буду носить уже не авансом. Но пока можешь звать меня отец Онуфрий.
Откровенно говоря, чуть не заржал. Блин, это ж надо додуматься. Кардинал — и Онуфрий. Это звучит примерно как «Король Франции — Луи Васильевич». Да с таким имечком максимум на должности подьячего в сельской церквушке подъедаться. Подкачали родители и крестные. Меняй ксиву, болезный. Хотя, она тебе больше не понадобиться. А на могильном камне напишут просто: «Он был слишком самоуверен». Впрочем, не стоит забегать, а то ведь подобной эпитафией и меня могут придавить. Если только «чёрные соборники», в отличие от католиков, не страдают пироманией и аутодафе здесь не в моде.
— И все же… святой отец… я хорошо помню себя с самого детства. И всегда был один.
— Ну, конечно… Император прекрасно позаботился о том, чтобы его наследники уцелели, и спрятал вас так, что всем нашим послушникам — а это многие сотни людей, понадобились десятилетия, чтоб распутать его хитросплетения и найти настоящего принца и принцессу. Вернее — твоя сестрица сама заявилась в Антарию и даже почти сумела добраться до императорского дворца. К счастью, именно почти. Иначе… Впрочем, это уже неважно, милорд. Во всяком случае, для вас.
— Как сказать, отец Онуфрий, — ухмыльнулся я, сбрасывая личину растерянного и испуганного мальца. — Судя из ваших слов, она еще жива. И дворец цел… А это в корне меняет дело. Теперь я принимаю эстафету и… как вы говорите — предназначение. Давайте посмотрим, чье кун-фу круче… Пистоль!
Верный двуствольник тут же оказался в руке и почти самостоятельно выбрал цель.
— Бах! Бах!
— Дзинь! Дзынь!
Выстрел почти в упор из пистоля такого калибра способен слона с ног свалить, а пара чернолатных рыцарей только пошатнулись.
— Ого! Неплохие у вас тут доспехи куют! Тоже хочу! Сабля!
Если пули не берут латы, то придется этих парней выколупывать вручную. То есть — фехтованием. Ибо, как сказано, нет таких твердынь, в которых опытный фехтовальщик не нашел бы прорехи. Это только кажется, что закованный в полную готику рыцарь неуязвим для клинка. На самом деле, слабых мест в сочленениях предостаточно. А самое главное — ограниченный обзор из-за забрала и определенная скованность движений.