– Имя! – строго перебил его дукс. – Мне нужны имена!
– Ливаний, – проговорил каллиграф, опуская голову ещё ниже. – Ливаний, сын Евмения. Я знаю, потому что иногда он платил расписками на банк Апиона. Примета – шрам на шее… очень заметный шрам. Он сказал, что был ранен двадцать лет назад, когда в Александрии язычники с христианами бились за храм Сераписа. Ещё однажды проговорился, что едет к друзьям в какую-то крепость по дороге на каменоломни Клавдия. Я работал на него от месяца паопи до месяца фармути, и радовался хорошему заработку. И вот однажды мне явился во сне диавол. Он разжёг костёр из тех переписанных папирусов, хохотал и восклицал так: «Сам себе ты, глупец, наделал растопки для огня, чтобы гореть в геенне!» И после того я покаялся, и сжёг чернокнижные папирусы, что у меня были, и принял монашеский постриг.
Онуфрий поклонился и отступил к братьям, за спину Пафнутия. Висело молчание.
– Я расследую это дело. – Секундин развернулся и стал подниматься на трибунал. – Авва Пафнутий, не сомневайся: эти дела отвратительны мне так же, как и тебе. И никому не позволено самовольно селиться в крепостях. Я отправлю туда разведку. Приходи через две недели, и я расскажу все, что удалось выяснить.
Одноглазый поклонился.
– Благодарю тебя, славный стратилат. Будь по слову твоему.
Секундин уже на трибунале провёл взглядом по строю притихшей свиты.
– А в разведку отправятся… – Его взгляд остановился на Маркиане. – Кто тут у нас любитель чёрных девок? – спросил он по-латыни вполголоса. – Кого отправить в пустыню к горячим блеммийкам? Тебя, гвардеец?
– Это был я, господин! – благородно вмешался Фригерид.
– Значит, пойдёшь и ты. Маркиан за старшего. Проверить слух о самовольном занятии крепости, и если подтвердится – всех нарушителей арестовать. Задача ясна?
– Да, господин, – непослушными губами проговорил Маркиан.
2
В Риме светало. Войско Алариха рекой горящих факелов ещё втягивалось в Соляные ворота. Передовые части растеклись по Саллюстиевым садам и грабили императорские усадьбы. Те, кто не успел к этому лакомому куску, взялись за богатые частные дома на Квиринале и Виминале. Многоголосый вой убиваемых и насилуемых звучал над термами Диоклетиана, базиликой папы Либерия и всем шестым округом от квартала Граната до площади Белых Кур. Дымы первых пожаров тянулись в ясное рассветное небо. Слух о прорыве уже пронёсся по всему Риму и возбудил панику. Горожане бросились искать убежища в церквах, в безумии давили, топтали, убивали друг друга.
Над Фиваидой солнце поднялось уже высоко. Плиты двора принципия Первого Валентинианова легиона ещё лежали в тени, но свет заливал западную колоннаду.
Маркиан и Фригерид вышли из легионной канцелярии во двор. Оба были в лёгкой одежде из египетского льна – плащах, брюках и подпоясанных воинским поясом туниках с нашитыми вертикальными полосами узоров. Плащ у императорского гвардейца был щегольского красного цвета, по углам серебристые парчовые аппликации, а у герула попроще, выцветший грязно-жёлтый. На голову, под иллирийские фетровые клобуки, оба заправили платки от солнца, отчего выглядели слегка по-арабски. Маркиан держал папирусные документы – подорожные и предписания комендантам крепостей оказывать содействие. Фригерид с Маркианом подобрали прислонённые к стене копья и щиты, закинули щиты на ремни за спины и не спеша направились в сторону базилики. Документы надо было подписать у дукса, который всё ещё восседал на трибунале и принимал посетителей. А ещё надо было добиться у командира охраны – непосредственного начальника – чтобы им выделили оруженосца и вьючного коня.
– Ну и что ты обо всём этом думаешь? – спросил Маркиан. – О нашем поручении?
– Повезло, – ответил Фригерид.
– Серьёзно? Таскаться по пустыне и искать каких-то колдунов?
– Скоро местный новый год. А сразу после нового года – сбор налогов. В такое время нет ничего лучше, чем отсидеться в пустыне.
– Мы же не платим налогов, – удивился Маркиан.
Фригерид глянул на него, вздохнул и покачал головой.
– Мы не платим, брат, мы заставляем платить, – объяснил он терпеливо. – Мытарь без вооружённой охраны не выжмет из египетского мужика ни денария. Знаешь, какие три фразы на египетском я выучил? «У меня нет денег», «я уже уплатил, но потерял расписку» и «не бейте, я всё уплачу». Тебе бы понравилась такая работа?