— И это убивает, если честно, — прошептала Гермиона.
— Тогда зачем ты себя мучаешь? — я оттолкнулся от стола и подошел ближе к ней. Давно никто не пробуждал во мне такие противоречивые эмоции.
— Я надеюсь на лучшее, — она посмотрела на меня снизу вверх. — Если ты не хочешь вспомнить меня, то позволь хотя бы мне узнать тебя… нового.
Я на мгновение задумался о том, на что себя обрекаю, глянул на часы, решился:
— Пошли тогда поужинаем где-нибудь, — и еле сдержал усмешку, когда она удивленно вздохнула. — Только… — я вернулся к столу и, достав из ящика палочку, подошел к Гермионе и осторожно коснулся кончиком ее щеки. Гермиона слегка вздрогнула. — Теперь лучше, — заключил я, отходя на пару шагов назад. — А то подчиненные не поймут, почему клиенты рыдают в моем кабинете.
Я снял с вешалки пиджак и кивнул в сторону двери.
— Пошли?
Она улыбнулась и подскочила с дивана. Что я только делаю? Остается лишь убеждать себя в том, что это вовсе не свидание с замужней девушкой. Мы вышли из магазина и прошли в подворотню, которую я обычно использовал для аппарации, впрочем, как и все волшебники, обращавшиеся за моими услугами. Крепко схватив Гермиону за руку, я аппарировал и завел ее в небольшой красивый ресторан с живой музыкой и множеством картин на стенах. Столики были отгорожены плетеными перегородками и застелены бело-красными скатертями, на которых стояли красивые подсвечники с длинными красными и белыми свечами. Только мы переступили порог, я сразу отметил, что взгляд Гермионы прилип к большому аквариуму. Подозвав администратора, я тихонько, так, чтобы Гермиона не слышала, попросил столик именно у аквариума. Когда нас подвели к столику, лицо Гермионы озарилось лучезарной улыбкой, и только администратор удалилась, вручив меню, она произнесла:
— Знаешь, именно этот столик мне приглянулся больше других!
— Я заметил это, — улыбнулся я, открывая первую страницу меню и опуская на него глаза, чтобы не видеть замерший взгляд Гермионы.
Секунду подумав, я подозвал официанта и попросил его принести нам вина, а после того, как он налил его в бокалы, озвучил заказ и отправил восвояси.
Подняв полный бокал, я, усмехнувшись, произнес:
— За знакомство!
Гермиона издала какой-то нервный смешок и подняла бокал в ответ.
— Муж искать не будет? — спросил я, задумчиво прокручивая между пальцами ножку бокала.
— Нет, — тихо ответила Гермиона и повернулась к аквариуму. Небольшие разноцветные рыбки хаотично плавали в чистой прозрачной воде, глядя на посетителей ресторана круглыми глазами. — Мы мало общаемся. Сплошные ссоры.
— Ты говорила, мы втроем были лучшими друзьями?
Гермиона оторвалась от разглядывания рыбок и с надеждой посмотрела на меня. Нет, я не решился на экскурс в прошлое, я хочу понять тебя, Гермиона.
— Да, — ответила она, наблюдая, как вернувшийся официант расставляет наш заказ на столе. — Во время учебы в Хогвартсе мы были лучшими друзьями. Потом все как-то рухнуло. Видимо, ты был нашим связующим звеном. И не только для нас двоих, но и для всех волшебников. Они готовы были на руках носить своего героя-спасителя и никак не ожидали увидеть его шарахающимся от них и не понимающим, что он вообще делает здесь, на этих развалинах замка, и почему он весь в крови.
Я нахмурился, не желая вспоминать и запирая разбушевавшуюся память на крепкий замок.
— Многие знания — многие печали, — медленно произнес я. — Раз мы были близкими друзьями, значит, у тебя наверняка имеется несколько догадок о том, почему я решил все забыть, ведь так? — дождавшись ее кивка, я продолжил: — Вот и старайся обходить эти темы стороной. Договорились? — снова кивок. — Расскажи лучше что-нибудь о себе, например.
— Тяжело будет не затронуть опасную тему, — улыбнулась Гермиона. — Многое в моей жизни связано с тобой.
Я удивленно поднял брови, не донеся вилку с кусочком мяса до рта.
— Но не последние десять лет, — ответил я ей.
— Ну, мои родители магглы, — начала издалека Гермиона, не замечая мой удивленный взгляд и тихий смешок и ковыряя вилкой салат. Издалека начала. — Они дантисты. Письмо из Хогвартса было для меня полной неожиданностью. Помню, как сутки напролет читала книги, купленные в Косом переулке, — она улыбнулась своим воспоминаниям, не замечая, как я внимательно наблюдаю за ней. — В Хогвартсе меня всегда называли заучкой, но после того, как мы стали друзьями, меня перестало это волновать, а потом мои знания не раз нам пригодились. Дружба с тобой несла серьезные опасности, — она зажмурилась и покачала головой, наверное, понимая, что ведет рассказ не в ту сторону. — Но я ни о чем не жалею. Пусть это и прозвучит пафосно, но ты — лучшее, что было в моей жизни. Не считая, конечно, того факта, что я вообще волшебница.
— Что же у тебя не заладилось с еще одним другом? — спросил я после того, как она замолчала.
— Рон, — протянула она. — Мы слишком разные. Ты постоянно сдерживал его нападки в мою сторону, а потом… — она вздохнула и сделала глоток вина. — Хочешь узнать, почему я вышла за него? Сама не знаю. Наверное, сказался поствоенный синдром. Все так рвались к свободной и спокойной жизни, что с трудом замечали, с кем связываются. Тебя рядом не было, а меня еще долгое время преследовали страх и кошмары. Тогда я решила, что Рон — тот, кто сможет мне помочь. Но я ошиблась, — Гермиона перевела взгляд с тарелки на аквариум. — Мы поженились пять лет назад, но нормальных отношений между нами давно нет. С тобой я всегда была ближе, чем с ним. Ты понимал меня с одного взгляда, я могла поделиться с тобой любой проблемой, зная, что ты выслушаешь и обязательно попытаешься помочь. Может, я слишком многое переложила на тебя, привыкла и в одиночку разобраться в своей жизни уже не смогла. Но я так сильно хотела сохранить хоть что-то из прошлого, хоть малейшую частичку, — она вздохнула. — Согласна, это глупо.
— Я бы сказал, отчаянно, — отозвался я. Мне стало не по себе, когда я понял, что Гермиона не менее одинока, чем я. Но чем я мог ей помочь? — Но сохранить не получится, — я облокотился на стол, наклонился вперед и заглянул ей в глаза. — Я не он, Гермиона.
Она вздрогнула, когда я произнес ее имя.
— Ошибаешься, — тихо произнесла она, и я резко выпрямился, пораженный ее неугомонной настойчивостью. — Да, ты не помнишь меня, не помнишь войну, и прошло уже немало лет, но, Гарри, ты стер лишь воспоминания, ты не изменил себя. Я вижу.
Она вдруг испуганно моргнула и опустила голову. Да, момент был испорчен.
— И что ты видишь? — вкрадчиво произнес я, начиная злиться. — Из тех отрывочных воспоминаний, что я себе оставил, я понимаю, что меня годами направляли в нужную для других сторону, дрессировали, натаскивали как собаку. Я знаю, что прошлые события сломали меня, иначе бы я не решился на такой шаг. А ты утверждаешь, что я остался прежним? С чего бы это?
— Я не говорю, что ты остался прежним, — осторожно начала Гермиона. — Но основные твои качества ведь остались, — я скептически изогнул бровь, и Гермиона поспешно продолжила: — Доброта, смелость, благородство, постоянная потребность в юморе. Скажешь, что ты не такой? И еще вспыльчивость, — добавила она еле слышно.
Последняя ее фраза остудила меня, и я хмыкнул, а потом и вовсе рассмеялся. Эта девчонка не переставала удивлять.
— Забавная ты, — ответил я на ее ошарашенный взгляд. — Нет, честно. Уверен, ты была отличным другом, раз до сих пор пытаешься обо мне заботиться.
Гермиона смущенно заулыбалась после моих слов.
— А Рон удостоился такой опеки? — спросил я, жестом подзывая официанта.
— Он был тем еще балбесом, — Гермиона коротко засмеялась. — Ревновал меня к тебе.