Тролль всхрапнул, и я вздрогнул от неожиданности, совершенно забыв о нем за книгами. Очень сложно было сюда добраться. Первую комнату я пытался пройти пять раз подряд, и только сегодня, на шестой день, мне повезло. Удивительным свойством зелий, разлитых в бокалы на столе той комнаты, было то, что они постоянно меняли цвет, и предугадать, что именно ты пьешь, было невозможно.
Всего комнат было четыре, во второй меня ждала оранжерея, полная всевозможных опаснейших магических растений. Это было слишком просто. Одно заклинание с порога — Иммобиус — позволило мне продвинуться дальше.
Третья комната мне понравилась больше всего. Она была сделана в духе Индианы Джонса, фильмы про которого я совсем недавно посмотрел. Представьте себе пол, уложенный плитками, на которых начертаны руны. Как оказалось, требовалось наступать на строго определенные руны, что составляли малоизвестное выражение «Если ты ищешь света, то в конце концов можешь его найти. Но если ты ищешь тьмы, ты всегда и везде будешь видеть только тьму». Один неверный шаг, и в меня или летел отравленный дротик, или на мою многострадальную голову опускался огромный топор.
Но я все-таки дошел до следующей комнаты, где меня ждал тролль. Схватка с этим чудовищем несколько затянулась, не раз и не два я отхватил дубиной по бокам. Хорошо, что она задела лишь краем. В конце схватки, когда мне до безумия надоело бегать от его молодецких замахов, я по наитию применил заклинание левитации к его дубине и нокаутировал пещерного тролля.
Собрав книги в сумку, улучшенную заклятьем невидимого расширения, я аппарировал прямо оттуда, из подземелий, в свой кабинет, предварительно не удержавшись и потрепав тролля за огромный пористый нос.
Устало вытянувшись в кресле, я достал из кармана телефон и позвонил Гермионе:
— Привет, — немного хрипло выдохнул я, как только она взяла трубку.
— Я думала, ты уже забыл про меня, — она явно осторожничала.
— Нет, — ухмыльнулся я. — Только недавно освободился. Устал жутко. Но я, собственно, чего звоню… Пока искал кое-какие книги, наткнулся на один любопытный экземпляр. Думаю, тебе пригодится. Зайди завтра вечером.
— Хорошо, я зайду. Спасибо, что не забыл про меня. Хорошенько тебе отдохнуть! — произнесла она несколько разочарованно, как мне показалось.
Я запер книги в сейфе, аппарировал домой и сразу же залез в душ. Никакие очищающие чары не могли убрать эту омерзительную вонь тролля. Подставив лицо под бьющие горячие струи воды, я прокручивал в голове разговор с Гермионой. И с каждой минутой все больше уверялся, что причина моего звонка расстроила ее. Я же был рад, что среди найденных книг нашлась та, что послужила поводом позвать Гермиону на встречу. По-другому я не мог. Мне казалось, что, как только я окончательно признаюсь самому себе, что неравнодушен к миссис Уизли, барьер между мной и прошлым, столь жестко охраняемый мной все эти годы, рухнет в один миг.
========== Глава 5 ==========
Вечером следующего дня я встретился с Гермионой в своем кабинете и передал ей «Игры разума». Правда, побыть с ней хоть недолго у меня не получалось. За минуту до ее прихода мне позвонил Фоули и назначил встречу.
Гермиона, услышав, что мне нужно торопиться, грустно улыбнулась и направилась к выходу. Но я не мог так просто ее отпустить.
— Ты завтра свободна?
Она остановилась и повернулась ко мне вполоборота, не сводя глаз с корешка книги.
— Да, я теперь всегда свободна, — тихо ответила она, не поднимая взгляда на меня.
— Что-то случилось? — нахмурившись, я тут же шагнул к ней и легонько коснулся ее плеча.
— Не бери в голову, — она неестественно улыбнулась и посмотрела на меня, старательно делая бодрый вид. — Тебе ни к чему мои проблемы.
Я промолчал — может, действительно мне не следует лезть в ее жизнь, — и Гермиона уже открыла дверь кабинета. Но тут память услужливо подбросила мне воспоминание, слова Гермионы о том, что раньше мы были лучшими друзьями, и этот ее отказ вдруг разозлил меня.
— Десять лет назад ты ответила бы точно так же?
Мой вопрос прозвучал резко, Гермиона быстро обернулась.
— Нет, — после паузы ответила она, внимательно и даже как-то напугано посмотрев на меня. — Но десять лет назад, чтобы узнать, что у меня случилось, тебе не нужно было спрашивать — ты все понимал без слов.
— Не хочешь сделать скидку на отсутствие памяти? — хмыкнув, спросил я.
Гермиона закрыла дверь.
— Я очень хочу, чтобы ты вспомнил меня, — вздохнула она. — Ты даже представить себе не можешь, как сильно я этого хочу. Но я понимаю, что эти воспоминания убьют тебя. Это для всех нас прошло десять лет, а тебе будет казаться, что все случилось вчера, — она обвела взглядом мой просторный кабинет. С каждым ее словом мое раздражение таяло. — К сожалению, ты был прав, когда говорил, что я зря трачу время. Моего Гарри уже не вернуть. Я никогда не почувствую его руку на своем плече в самый нужный момент, никогда не услышу тех фраз, что он говорил только мне, и никогда не увижу того нежного, понимающего, согревающего душу взгляда.
Телефон в моих руках оглушительно зазвенел, но я, не глядя, сбросил звонок, неотрывно смотря на Гермиону. Все ее слова были просто пропитаны болью, я понимал, что сейчас она скажет именно то, о чем молчала со дня нашей первой встречи, и этот разговор станет последним. Между нами не стена, как я думал раньше. Между нами пропасть.
Она прошла к дивану и опустилась на него, поставив на колени книгу и опираясь на нее подбородком. Я чуть качнулся, проследив за ней взглядом, и, почувствовав сзади себя стол, присел на него и задержал дыхание, когда Гермиона продолжила:
— Ты спрашивал, было ли между нами что-то… Действительно не было. Ты знал, что я нравилась Рону, и всегда говорил, что относишься ко мне как сестре. А я… — она мельком глянула на меня, наверняка отмечая мой несколько ошарашенный вид. — А я на пятом курсе поняла, что влюблена в тебя по уши. Но ты тогда мог думать только о Чжоу Чанг. А в следующем году стал встречаться с Джинни Уизли, — опять Уизли? Я чуть качнул головой. Сейчас не время обдумывать родственные связи ее мужа с той некой Джинни. — Она вообще была влюблена в тебя с одиннадцати лет, — Гермиона издала короткий смешок, больше похожий на начинающуюся истерику. — Я была в отчаянии и, не думая о последствиях, поддалась ухаживаниям Рона. На седьмом курсе я провела с тобой наедине в палатке два месяца, но не набралась смелости признаться. Ты постоянно смотрел на свою карту, наблюдая за Джинни в Хогвартсе, и я молчала. Все это разбивало мне сердце.
Она замолчала, по щекам потекли слезы. Мне хотелось броситься к ней, обнять, успокоить, но ведь, как она верно подметила, я не ее Гарри.
— Мне двадцать семь, — шепотом продолжила она. — А у меня ничего нет. Я, как и все после войны, мечтала о спокойной счастливой жизни, но ничего не вышло. С мужем рассталась, его семья не будет теперь поддерживать со мной контакт. У друзей уже свои семьи, дети, а я одна. Заучка, лучшая ученица на курсе и неудачница. Да, у меня хорошая работа, но я не хочу по вечерам возвращаться в пустой темный дом.
Телефон снова громко заверещал. Я вздрогнул, сбросил звонок, и Гермиона посмотрела на меня. Я понимал, что самое время что-то сказать, но не мог заставить себя открыть рот. Гермиона покачала головой и вдруг решительно поднялась.
— Забудь, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Я не хотела грузить тебя своими проблемами, прости, — она вновь подошла к двери. — Мне очень не хватает тебя, твоей поддержки и твоих шуток, но вся эта ситуация рвет мою душу на мелкие клочки. Я рада, что с тобой все в порядке, и буду довольствоваться этим.