Женщина верна мужчине в двух случаях: когда считает, что он ни на кого не похож, или думает, что все мужики абсолютно одинаковы. Вахрушина старалась укротить свою похоть, боролась с коварным недугом всеми доступными средствами: отводила от обольстителей глаза и избегала прикосновений. К сожалению, она обладала удивительно тонким слухом. Не могла же Люся принародно затыкать уши, когда в них залетали комплименты!
Костя — обладатель хорошо подвешенного языка и страстный обожатель слабого пола не пропускал мимо себя ни одной юбки, до тех пор, пока не столкнулся с Люсей. Неожиданно для себя он влюбился! Влюбился так, что вокруг глаз появились темные круги. Костя, как одержимый, подкарауливал Вахрушину. Дарил цветы, говорил стихами и дышал так, будто ему не хватало воздуха. Люся не могла смотреть, как человек изводит себя.
Костя оказался хуже Славика. Он не выпускал любимую из дома. А если и выпускал, то повсюду конвоировал.
— Если я узнаю что, то — смотри! — пугал он ее.
Люся быстро устала от повышенного внимания и решила уйти. Ревнивца огорошило ее намерение, он по-детски опустил голову. Потоки слез заструились по его небритым щекам. «Не хочу, чтобы мужчины рыдали после моей смерти, — пусть рыдают сейчас!» — успокоила себя Люся и громко хлопнула дверью.
Неисповедимы пути Господни! Как-то в ресторане судьба свела Люсю с Валерой. Яркая женщина во многих мужиках будит зверя: в ком-то — льва, в ком-то — зайца, в ком-то — кролика. Валера оказался кроликом-дальтоником: он видел только грудь и ягодицы. Нетерпение сжигало его душу. Он затащил разомлевшую от вина девушку в гардероб. Ей стало неловко, когда их застукали. Совесть, дремавшая во время удовольствия, проснулась и заставила Вахрушину устыдиться собственного поведения.
— Насилуют! — Люся изобразила жертву сексуального террора, стала вырываться и плакать. — Держите его!
Нравственное пробуждение Вахрушиной в тот же вечер прописало Валеру в камере следственного изолятора. Недоразумение в гардеробе заставило Люсю заглянуть в свою душу. Она заглянула и нашла кучу оправданий. Они плавали на поверхности. Впрочем, не стоит об этом. Вахрушина без промедления реабилитировала себя: «Женщине можно простить многое, особенно если она ни в чем не виновата», — но неадекватно среагировало общество. Жить там, где ежедневно перемывают твои кости — невыносимо! Люсе захотелось навсегда покинуть город, превратно истолковавший ее романтические увлечения. Оскорбленная дева собрала чемоданы и присела на дорожку.
— Трудно быть порядочной женщиной — мужики мешают, сволочи! — Люся поднялась и шагнула навстречу приключениям.
За ночь воздух остыл, впитал в себя аромат сирени. За окнами стрекотали неугомонные стрижи, город просыпался. Марик Кукин славно погулял накануне и страдал от недомогания. Вставать с постели не хотелось. Подушка ласково прижималась к выбритым щекам, одеяло дарило тепло и негу. Все, что находилось за пределами кровати, вызывало отвращение. В голове что-то неприятно щелкало. Кукин поднялся, подошел к холодильнику. Две рюмки коньяка вернули уверенность в движениях и просветление в мозгах. Он вспомнил, что в ресторане познакомился с очаровательной девушкой. Кукин вернулся в спальню, пошарил в карманах. Среди скомканных купюр отыскалась бумажка с именем и номером телефона. «Люда, Люда, Людочка! — напел Марик. Бурная фантазия рисовала образ шикарной дамы, танцующей для него нагишом — Людоедка! Надо же, какое красивое имя!»
— Алло! Людмила? Доброе утро! Это вчерашний незнакомец. Вспомнили? Я вами очарован. Хотелось бы продолжить общение. Вы не будете возражать, если я приглашу вас в кино? Не любите темных помещений? Хорошо, тогда давайте встретимся, давайте встретимся… — Он напряг опохмеленный мозг и высказал тривиальность: — Давайте встретимся в кафе «Три медведя»! Кто будет третьим? А вы шутница! Когда? Вечером? Замечательно!