Забвение.
Авдей шёл с другом по мягкой траве. Они мирно беседовали на тему, которая была им обоим интересна. Авдей давно так ни с кем не гулял. Поэтому он, впервые за долгое время, чувствовал себя счастливым.
Нечаянно, между делом, он глянул на свои руки. Они были чисты - ни рубчика, ни царапинки. Авдей удивился, ведь совсем недавно они были изодраны др такой степени, что он даже в жаркий день не надел футболку, а ходил в рубашке, надёжно скрывающей руки.
Потом Авдей решил проверить, нет ли у него с собой каких денег. Он запустил руку в свой карман и обнаружил там пятьсот рублей.
- Ничего себе, откуда это у меня?- удивился Авдей
- Вот уж не знаю... Я не клал! - улыбнулся друг - Смотри, а кто это там идёт?
А "там" шла Полина... Сердце у Авдея радостно забилось.
- Погоди! - крикнул он своему товарищу- Я сейчас куплю цветов Полине, у меня как раз 500 рублей есть!
- Беги, только не долго!
Авдей понёсся туда, где были видны городские дома. Добежав до них и пометавшись туда-сюда, он нашёл-таки нужный магазин, купил там жутко красивый диковинный цветок и побежал назад. Но почему-то он попал не туда, откуда пришёл; не на поле, а на пляж. Авдей решил, что перепутал и надо тотчас бежать обратно, к зданиям,и идти в другом направлении, как вдруг заметил своего друга и Полину. Авдей хотел их окликнуть, но не смог. Пришлось ускориться, и вот, наконец, он их нагнал.
- Полина, это тебе! - и Авдей протянул ей цветок.
- Мне? Боже, это ведь каких денег стоит! Спасибо, Авдей! - они с Полиной обнялись. Он положил ей голову на плечо, но вдруг вокруг всё потемнело и Авдей с ужасом обнаружил, что лежит, свернувшись калачиком, на своём старом матрасе. Не желая верить, что это был сон, Авдей взглянул на свои руки и тут же залился слезами. Те же порезы, те же раны. Да, это всё был сон!
Реальность же была отвратительна. Авдей жил в четырёхкомнатной квартире на окраине. Площадь у этой квартиры была очень небольшая, а вот народу в ней жило много: родители Авдея, тётя с дядей, братья с сёстрами, двоюродный брат с двоюродными сёстрами, сводный брат тёти и ещё одна, неизвестно откуда взявшаяся девушка, какая-то сто сорок седьмая вода на киселе. Итого, в квартире проживало шестнадцать человек. И каждый, за исключением сестры Авдея Лады и его самого, старался что-то чужое втихаря под себя подмять, ухватить себе кусок побольше, совсем не думая об остальных членах семьи. Стоит только обронить кровные десять рублей - а их уже и брат родной себе заграбастал. И не одним этим грешили в огромной семье Авдея.
И сейчас, проснувшись в этой квартире, на неприлично старом, непокрытым ничем, матрасе, Авдей невольно заплакал , с тоской представляя себе, что скоро родственники встанут, начнут метаться по квартире, суетиться, шуметь, вопить, ругаться матом...
В этом ужасном месте был лишь один человек, честный, добрый, которого Авдей действительно любил. Это была сестра Лада, которая сейчас спала рядом, на груде старых драных занавесок.
Сестра Авдея много работала и прилично получала, но об этом знал только Авдей. В дом Лада носила какие-то гроши, остальное же надёжно прятала: эти деньги она собирала на жильё себе и Авдею.
Лада очень уставала, и не столько от избытка работы, сколько от отсутствия отдыха. С родственниками невозможно было ни выспаться, ни полежать, ни поесть как следует, ни даже нормально помыться. Всё на бегу, на лету.
Авдей понимал, что сестра устала, и что эти минуты тишины для неё драгоценны, и что надо дать ей поспать, но ничего не мог с собой сделать. Всхлипы вырвались наружу.
Сестра мгновенно проснулась и, увидев, что Авдей скорчился на своём матрасе, стараясь подавить рыдания, тут же кинулась к нему, аккуратно подняла и повела к выходу:
- Ну, ты чего? Сейчас сходим, проветримся... Чего ты так разревелся?
- Какой прекрасный был сон! - Авдей опять безутешно заплакал - Я был с Полиной, с другом, деньги у меня были! А здесь я никому не нужен, потому что я из бедной семьи, живу на окраине, и вообще... И вообще... - Авдей уже захлёбывался и не мог нормально говорить. Сестра села рядом и обняла его:
- Авдей, погоди, не убивайся так! У меня к тебе одно предложение: как ты смотришь на то, чтобы летом поработать?
Авдей не ответил. Мысль о прекрасном сне его никак не оставляла.
- Авдей, если ты заработаешь за лето хотя бы сорок тысяч, то ты мне очень поможешь! И к октябрю, я думаю, у нас уже будет нормальное жильё, я уже и с риелтором говорила.
В другое время Авдей бы внял голосу рассудка, но сейчас, кроме сна, он ни о чем и думать не мог.