Алиса заерзала от нетерпения. Еще и тетя Тамара ушла, не предупредив... Жди теперь, когда Надежда Ивановна освободится! И чего она возится с той «старухой», как девушка с ходу окрестила клиентку? Подумаешь, вся в золоте! Да она, Алиса, если угодно, сама может столько золота теперь на себя навесить, что этой «старухе» и не приснится! Славка говорил...
Стоп! Мало ли о чем он ей говорил? Молчок, никто этого знать не должен. Ни одна живая душа. Только она, как он сказал, его любимая женщина... Ах, как здорово чувствовать себя настоящей, любимой женщиной!..
Фен еще этот шумит... Может, звук у телевизора сделать погромче?
Алиса дотянулась до пульта и усилила звук. Мадонна уже пела следующую песню, которую девушка слышала, но запомнить не могла.
Надежда Ивановна обернулась к ней, поморщилась и сказала, пытаясь быть вежливой:
– Пожалуйста, сделайте потише!
Алиса хотела возразить, но в этот момент погас свет. У нее будто екнуло в груди: неужели?!
– Эй! – закричала она, уже догадываясь о том, что произошло. – Зачем свет убрали?
– Подождите, пожалуйста, я сейчас посмотрю, – торопливо ответила Надежда Ивановна. – Посидите минутку спокойно, я сейчас лампу принесу, и мы посмотрим. Но боюсь, что это не у нас, вряд ли что-то с напряжением, скорее, это снова в городе... – Она вышла.
– Черт знает что тут у вас делается! – спустя короткое время воскликнула «старуха», находясь в полной темноте. – Ну куда же вы ушли, Надежда Ивановна? Почему вы меня бросили?
– Иду, иду! – ответила та из коридора и вернулась с зажженной керосиновой лампой в руках.
Это нехитрое изделие местной промышленности еще советских времен, к сожалению, знали все в городе, оно было палочкой-выручалочкой, ибо свет отключали довольно часто, особенно в последнее время, объясняя огромной задолженностью городских коммунальных служб перед энергетиками Краснодарского края. О зимних же месяцах ни прежде, ни теперь вообще говорить не приходилось – обычное явление.
С улицы в салон быстро вошел молодой человек, тот, чей автомобиль стоял под окнами.
– Кристина Андреевна, что случилось? С вами все в порядке?
– Сережа! Ну какой может быть порядок в нашем городе?! – возмущенно заговорила «старуха». – Ты же видишь, в самый ответственный момент отключили электричество! А что, я смотрю, на улице тоже темнота?
– Да, я видел, что по всей улице свет погас. И что делать прикажете? Может быть, развернуть машину и посветить фарами?
– А что, это выход! – снисходительно засмеялась «старуха». – Как считаете, Надежда Ивановна?
– Ну что вы, зачем?
– Эй, я не досохла! – крикнула Алиса, чтобы привлечь и к себе внимание. – Чего вы выключили-то?
– Вы не волнуйтесь, вероятно, у всех электричество отрубили, – смогла наконец высказаться и хозяйка салона. – Вы же знаете, это у нас случается. И далеко не в первый раз. Я думаю, скоро включат обратно! Если хотите, подождите минутку, я сбегаю и спрошу у соседей! – И она выбежала на улицу, освещаемую лишь проезжающими мимо машинами.
– Ха! Она думает! – оскорбленно воскликнула вредная «старуха». – И опять убежала черт знает куда!
– Мань! У вас света тоже нет? – донеслось с улицы. – Да вижу, вижу! – Надежда Ивановна, запыхавшись, вернулась в зал. – Девушки, молодой человек прав, на всей улице света нет. Но наверняка это временное явление, вам же известно, в городе такое не раз бывало...
Алиса достала из кармана мобильник и посмотрела на экране время. Да, именно об этом и говорил ей Славка. Девушка усмехнулась и вытащила из колпака фена голову с бигуди. Посветила себе мобильником, как фонариком, поглядела в зеркало.
– Говоришь, бывало? – пробормотала очень тихо. – Нет, такого у вас еще не бывало...
– Девушка, – обернулась парикмахерша к Алисе, – вы не волнуйтесь, сейчас дадут свет, и вас досушим. Все будет нормально, о господи... А вы, Кристина Андреевна, практически готовы, – подобострастно сказала она «старухе». – Еще штришок – и полный порядок. В самом лучшем виде и несмотря на временные катаклизмы... – Это она так, надо было понимать, пошутила. – С вами мы, слава богу, успели!
– Хорошо говорить – успели! Я тороплюсь, а вы, словно нарочно, время тянете! И еще уверяете, что считаетесь лучшим салоном в городе? Заканчивайте же, наконец! Сколько можно болтать?!
Ух, до чего же злобная, вредная старуха! Алиса посмотрела на нее с откровенным презрением, но той было по фигу, она же ничего не видела в полутьме.
– Ну вот, вот, вот... – торопилась Надежда Ивановна, пшикая на готовую прическу лаком из аэрозольного баллончика. – Вот и порядок, ах, красота какая! И волновались вы совершенно зря! Можете вставать.
«Старуха» бурчала что-то, расплачиваясь при свете керосиновой лампы.
– До свиданья, всегда ждем вас, Кристина Андреевна, будем рады...
Хозяйка парикмахерской проводила «старуху» до дверей, словно передала с рук на руки молодому человеку, закрыла за ними дверь и вернулась к Алисе, облегченно вздыхая и повторяя как заведенная:
– Все будет нормально, нормально....
– Ничего не нормально! – теперь уже сердито воскликнула Алиса. – Мне же волосы не высушили! А вы уже наверняка закрываетесь!
– Не закроемся, не волнуйтесь, раз такое дело... – попыталась успокоить ее Надежда Ивановна, подвигая лампу ближе и быстро снимая бигуди. – А вы знаете? Волосы-то у вас практически высохли.
– А я вот тоже тороплюсь! – настаивала Алиса. – У меня, может, судьба сегодня решается! А вы не сделали мне прическу... Все пропало!..
– Девушка, я повторяю, не волнуйтесь, сейчас наверняка свет скоро включат...
– А если не включат? – злорадно спросила
Алиса.
– Если не включат, я вам и так уложу в самом лучшем виде, чтоб вы были довольны. И, если пожелаете, даже скидку для вас сделаю.
– Конечно, сделаете! – строго заявила Алиса. – И чтоб пятьдесят процентов, не меньше!
Бедная Надежда Ивановна тяжело вздохнула:
– Девушка, но ведь свет не я же выключила, поймите...
– А оно меня волнует? В общем, даю вам пять минут и – ухожу!
– Хорошо, – покорно согласилась парикмахерша, начиная укладывать волосы Алисы. – Пусть будет пятьдесят процентов, раз вы так настаиваете...
Алиса сидела в кресле, мечтательно закрыв глаза, и размышляла о том, что уже сегодня, а про завтра и говорить нечего, повсюду будет навалом халявного мороженого. Потому что любовь от нее уже никуда не уйдет. После тех тайн, в которые Алиса была посвящена Славиком, они с ним обязательно станут неразлучными, как... ну как попугайчики, которые такие забавные! Вот и свое будущее Алиса тоже представляла себе как одну долгую и забавную историю, в которой главное место у них будут занимать, конечно, любовь и обожаемое ею карамельное мороженое. Нет, мороженое лучше все-таки сейчас, а не потом. Ситуация-то в городе будет неподконтрольная, как хитро заметил ее любимый Славик. Скорей бы он заканчивал, что ли, там, у себя, и приходил, ведь ждать становится невтерпеж!..
А в голове у Надежды Ивановны роились совсем другие, обидные мысли.
«Что ж это за народ такой у нас? – с грустью задала она себе вопрос. – Откуда эти люди только берутся? Ну случаются же ситуации, в которых нет никакой твоей вины, ты сам страдаешь по причине чьего-то разгильдяйства, а они, все прекрасно понимая, тем не менее стремятся хоть на копейку, а нажиться на твоем несчастье! Вот и выходит, что ты в конечном счете отвечаешь за чужие грехи и сам же, по сути, оказываешься виноватым... А эти? Они – в шоколаде... В золоте с ног до головы... Учили, строили – и все впустую... ни малейшей совести у людей. Кому – конец света, а им – халява!»