— Марго звонила тебе, но ты был всё время не доступен.
Пауза.
— Да, я работал, у меня был важный, довольно сложный клиент. Пришлось провозиться с ним до самой ночи. Но вы могли бы оставить сообщение секретарю! — вышел из ванной, направляясь в кухню.
Пересиливая себя, последовала за ним.
— Да ничего страшного не произошло! Зачем дёргать тебя по пустякам…
— По пустякам? — взревел он, обернувшись. — Всё, что происходит в жизни Риты — для меня не пустяк! Могла бы рассказать, когда я вернулся. Но ты сладко спала, абсолютно ни о чём не переживая! В итоге я узнаю обо всём из микроблога дочери, по-твоему, это нормально? — рывком раскрыл холодильник, достал масло, джем, голландский сыр.
Обычно завтрак готовила я, но если он просыпался не в духе, то делал всё непременно сам. Из протеста.
"И я не спала", — хотелось выплюнуть ему в лицо. — "Я просто делала вид, чтобы избежать встречи с тобой!"
Но, конечно, оставила мысли при себе. Впрочем, как всегда.
— Как это произошло? — щёлкнула кофеварка, комната сразу же начала наполняться бодрящим ароматом.
— Она отъезжала от здания фирмы, в которой работает, и случайно въехала в припаркованный на стоянке BMW. Но всё в порядке, у хозяина авто не было никаких претензий, он даже отвёл Марго в ресторан и угостил суши…
— Что? — ошарашенно обернулся Тимур, застыв с ножом в руках. — Кто он такой? Ты узнала?
Нельзя, чтобы Тимур узнал, кто начальник Риты, ни в коем случае! Хотя было странно, что он, с его скурпулёзной дотошностью, до сих пор не пробил, кому принадлежит фирма.
— В смысле — кто?.. Просто мужчина… Самый обычный мужчина, который не истерит по поводу каждой невидимой царапины! — удачно, как мне показалось, выкрутилась я, но бегающие глаза всё-таки спрятала.
— Ты намекаешь, что я истерю из-за каждой незначительной мелочи? — сузил глаза, не глядя вынимая батон из хлебницы. — Да будет тебе известно, я просто люблю порядок. Во всём! И дисциплину! Чёрт возьми, что за хлеб ты купила? Я же не ем с отрубями! — буханка небрежно упала на столешницу.
— Тимур, это просто хлеб, просто мелкое дтп, прекращай раздувать из каждой ерунды трагедию вселенского масштаба! — не выдержала, аккуратно возвращая хлеб на место.
— Где сахарница?! — заглядывая в шкаф, процедил он. — Вот здесь должна стоять сахарница. Рядом с солонкой. На своём, мать твою, месте! Почему здесь пусто? И кто переставил местами кружки? Какого дьявола фарфор стоит среди фаянса?
Не дослушав, вышла из кухни и, торопливо миновав прихожую, закрылась в ванной.
Часть 18.
Открыв воду, наклонилась над раковиной, с силой потёрла большими пальцами виски.
Вроде бы ничего нового, так было всю нашу совместную жизнь. Его маниакальная дотошность сводила с ума всю семью, и я даже как-то научилась с этим жить. Просто старалась смотреть на его бзики сквозь пальцы — все мы не без греха.
Но почему же сейчас так трясутся руки, и так нестерпимо хочется плакать?
— Мы не договорили! — забарабанил в дверь, желая излить до конца свою злость.
И к этому я тоже привыкла. Не успокоится, пока не выпьет все соки. И лишь потом, когда исчерпает до дна всю свою ярость, предъявит все претензии, у него снова появится настроение. Возможно, вечером принесёт букет цветов, украшение или пригласит в ресторан. Будет ластиться и вести себя так, будто ничего не произошло, не думая о том, что каждая наша ссора, каждое его несправедливое обвинение оставляло на сердце глубокий рубец, ещё больше отдаляя нас друг от друга.
Разговаривать, ругаться, выяснять кто прав, а кто виноват, не было никаких моральных сил.
Пустив горячую воду, сняла с плеч бретельки ночной рубашки и та легко соскользнула на пол. Легла в полупустую ванну, закрыла глаза и попробовала абстрагироваться от всего происходящего. Пусть идёт на работу и там выпускает свой пар. А если не на работу, так ещё куда-нибудь.
Последние несколько месяцев он часто задерживается допоздна в своей адвокатской конторе, ссылаясь на завал и «трудных клиентов». Не удивлюсь, если у него снова кто-то появился. Хотя, зная о его маниакальной брезгливости, было крайне сложно представить его с другой женщиной.
Я до сих пор помнила его разочарование, когда он узнал, что я досталась ему не девственицей. Он-то думал, что взял невинный цветочек, а оказалось, что я посмела подарить себя кому-то до него. Особенно его волновало, не тот ли «богатенький сосунок» обставил его, опередив. Он был буквально раздавлен этой мыслью, но тогда ещё не мог открыто показывать своё истинное лицо, играя роль всепрощающего святого. Проглотил обиду, сделал вид, что всё хорошо. Когда-то он меня действительно любил и боялся потерять, сейчас же просто считал своей собственностью и был абсолютно уверен, что я никогда от него никуда не денусь.
Громко хлопнула входная дверь, и я испытала облегчение.
Горячая вода и ароматное масло помогли расслабиться, окунув в сладкую дрёму. Качаясь на волнах безмятежности, то ли думала о Яне, то ли видела его во сне.
Как он жил все эти годы? Женат ли? Есть ли дети? Как жаль, что я этого так и не узнаю…
Часть 19.
* * *
На стоянке возле дома детского творчества не было ни одного свободного места, пришлось припарковать Мазду в соседнем дворе.
Не глядя по сторонам, добежала до главного входа и, пропустив хоровод малышей, торопящихся на занятия по хореографии, наконец зашла в свою школу английского для детей «Наследники».
Незаметно приоткрыла дверь класса: Верочка стояла у доски, объясняя в игровой форме малышам материал, и те увлечённо хором повторяли слоги. Занятие шло полным ходом. И причём занятие моей группы. Утром, после расслабляющей ванны, прилегла всего на одну минуту — и безбожно проспала. Пришлось звонить, и плести что-то про огромные пробки. Вышло, по правде говоря, не убедительно. Врать я никогда не умела.
Удостоверившись, что всё в порядке, тихо закрыла дверь, и вошла в свой маленький, но очень уютный кабинет, где абсолютно всё соотвествовало моему вкусу: светлые стены, удобный кожаный диван, кофейный столик из тёмного стекла, стеллаж с учебной литературой.
В окно светило яркое солнце: облокотившись ладонями о подоконник, подставила лицо тёплым лучам. Здесь мне было хорошо, все проблемы будто оставались где-то там, за стенами этого старого здания в центре города. Здесь была такая светлая энергетика, что я с удовольствием осталась бы тут жить. В месте, где каждый угол пропитан детским смехом.
За стеной послышались голоса: в ожидании следующего занятия в коридоре собирались ученики. Урок через десять минут, а я ещё даже не пообедала!
Подняла с пола пакет из «СтарБакса», поставила на стол коробочку с китайской лапшой и почти остывший стакан капучино.
Накрутив на пластиковую вилку лапшу, отправила ту в рот. В этот момент в сумочке ожил телефон. Как всегда вовремя!
Недовольно достала аппарат и взглянула на экран. Незнакомый номер. Наверное, снова будет предлагать косметические процедуры или забивать голову очередным социологическим опросом.
Хотела уже нажать сброс, но в последний момент передумала: а если это по поводу Риты? Зная, как дочь любит вляпываться в различные истории…
— Да, я слушаю.
— Привет. Это я.
Я не поверила своим ушам и едва не выронила телефон из рук.
Это он. Ян.
Часть 20.
Лапша встала поперёк горла. Прикрыла микрофон рукой и прокашлялась. Онемевшими пальцами взяла бумажный стакан, сделала несколько мелких глотков.
— У тебя там… всё в порядке? — раздался из трубки его обеспокоенный голос.
— Да… да, прости. Меня… отвлекли.
Как глупо, как нелепо! Растерялась совсем как девчонка!
— Ты… что-то… Подожди, — меня осенило. — Откуда у тебя мой номер?
— Есть такая штука — интернет, и порой он творит настоящие чудеса.
Его мягкий тембр с лёгкой хрипотцой ласкал слух. Как давно я не слышала этот голос…
Вдоль позвоночника пробежал хоровод мурашек. Глаза защипало.
— А что… что ты хотел? Если по поводу машины — то без вопросов, мы готовы оплатить все расходы…
— Это хорошо, потому что я уже нанял адвоката. Судебные приставы ещё не приезжали?
— Что? — сладкую негу как рукой сняло.
— Это шутка, Яна Альбертовна.
Это его "Яна Альбертовна"… Горло перехватил тугой спазм, стало трудно дышать. И снова я попалась. Почти двадцать лет прошло, а он всё такой же.
— Я тут просто недалеко от твоей школы, и вот, решил позвонить.
— Недалеко? Где? — вскочила с кресла и подбежала к окну. Аккуратно раздвинула пальцами жалюзи, стараясь не светиться с улицы. Его чёрный BMW стоял у главного входа, в открытом окне торчал рукав светлой рубашки.
Он здесь!
Я буквально потеряла дар речи! Отбежала от окна и как раненый зверь заметалась по кабинету.
Он здесь. Почему? Зачем?
— Может, встретимся? Поболтаем… — щелчок зажигалки, протяжный выдох.
— Поболтаем? О чём? — спросила, лишь бы потянуть время. Я не знала, как пересилить себя и согласиться, но и отказать ему я просто не могла.
— Да хотя бы о том, как тебя угораздило купить Мазду малинового цвета. Ещё и с перламутром.
Прикрыв рот ладонью, прыснула от смеха. По щеке всё-таки скатилась непрошенная слезинка.
Он здесь.
Ян.
— Хорошо, давай через час… — лихорадочно взглянула на часы. — Нет, через два! У меня… занятие через три минуты.
— О'кей. Тогда через два часа в «Мельбурне».
Что за Мельбурн? Где он находится? Что это вообще?
Отключила телефон и, уставившись в одну точку, села на диван. Тут же резко подскочила, подбежала к столу, выбросила в ведро лапшу и нервно вытряхнула из сумки косметичку.
Повернувшись к большому овальному зеркалу, уставилась на своё отражение.
Боже, какая я старая…
Натянула пальцами кожу от глаз к вискам: мелкие морщинки разгладились, сделав лицо гладким, более молодым. Отпустила пальцы — «гусиные лапки» снова окружили внешний угол глаза.