металлические стержни. Дубинки, возможно, выглядели менее угрожающими, чем кнут, но я
видела новостной сюжет на наших настольных экранах. Эти стержни содержат настолько сильный
заряд электричества, что могут отправить тебя в полет на пять футов.
Раздался шорох подошв по бетону, и девушки стали появляться из камер. Когда одна из
моих товарищей по заточению стала заваливаться назад, я подхватила ее под руку. У нее были
тусклые глаза и бледные ресницы. Не Салли.
— Что происходит?
Она пожала плечами, а ее рука выскользнула из моего захвата.
— Прогулка на открытом воздухе. Половина из нас идет наружу сегодня, половина в
следующий раз. Пятнадцать минут в неделю — это все, что нам нужно, чтобы поддерживать нас в
тонусе.
Мое сердце подскочило. Мы идем наружу. Солнце! Я заняла место в строю позади всех
остальных, привстав на кончики пальцев на ногах. Девушка передо мной затрясла головой. Я
улыбнулась в ответ. Пятнадцать минут! Целых пятнадцать минут, чтобы понежиться в лучах
солнца, которое, как я считала, я уже никогда не увижу.
В приемной со стеклянными стенами поблескивали огоньки оборудования. Дверь в
другую комнату заперта, как и в прошлый раз. Один из охранников подошел к входу в блок. Его
тело просканировали, он ввел цифровой код, и нас вывели наружу.
Он вывел нас в маленький внутренний двор. С четырех сторон его окружали здания, но
тут была трава, и голубое небо, и легкий намек на ветерок. Ярко раскрашенные листья падали с
двух больших деревьев, и высоко в небе, среди облаков, виднелось солнце.
Это было даже лучше, чем я представляла. Лучи согревали мою шею, а воздух пах
жимолостью. Я задрала лицо вверх, впитывая каждую каплю солнечного света.
— Ты ведешь себя так, словно никогда до этого не была снаружи, — произнес голос.
Передо мной стояла девушка. Дружелюбные карие глаза. Темный пушок на голове. Если
бы у нее были волосы, они могли бы быть такого же цвета, как у Марисы, подобно смешанному с
маслом шоколаду, когда его готовят на плите.
— Ощущается, словно прошла целая вечность, — я присела и подобрала лист. Но мои
руки не остановились после первого. Я подбирала и подбирала, пока у меня в руках не оказалась
небольшая охапка. Красный, желтый, оранжевый, коричневый — цвета напомнили мне о Джессе.
Легкий ветерок растрепал мои волосы, и я зажмурилась. Следующий лист, который
упадет, будет желтым. Открыв глаза, я фокусируюсь на падающей листве — темно-коричневый.
Абсолютно неправильно. Я выдавила слабую усмешку, чувствуя себя ближе к дому благодаря
имитации игры Джессы.
— Моя бабушка раньше делала цветы, складывая листья и скручивая их вместе, —
сказала девушка. — Конечно, это было еще тогда, когда она была маленькой девочкой и на
каждом углу были парки и деревья. — Это то, что ты делаешь? Делаешь розы из упавших
листьев?
Я посмотрела на девушку, мое сердце забилось. Это может быть тем, что я ищу. Не
уверена, есть ли какая-то польза от искусственных цветов для угрюмых девушек, но стоит
попробовать.
— Моя сестра так делает, — я сдвинулась к другому участку с упавшими листьями. — И
да, это именно то, что я делаю.
Она встала на колени рядом со мной и тоже стала собирать листья. Пара девушек,
бегающих туда-сюда по дворику, перепрыгнула через нас.
— Меня зовут Бэкс, кстати. Ты тут новенькая? Не думаю, что видела тебя до этого.
— Я Келли. У меня камера по соседству с Салли. — Не нужно ей знать, что я та девушка
без черного чипа.
— Повезло. Она не самая милая, но у нее в стене есть свободный камень. Любая компания
лучше, чем никакой, правильно?
Она размахивала передо мной руками. Большинство девушек сбились в группы по двое
или трое, пытаясь втиснуть недельную потребность в разговорах в пятнадцать минут. Но одна
девушка ссутулилась у стены, не глядя ни на кого. Ее кожа туго обтянула кости, и горизонтальные
метки украшали ее руки от запястий до локтей.
— Это Салли? — спросила я.
— Так она сама себя называет. Все остальные зовут ее Девушка-Календарь.
— Почему?
Бэкс положила листья и обхватила себя за предплечья.
— Она режет себя каждый раз, когда мы выходим наружу, чтобы следить за ходом
времени. Это довольно ужасно. Вместо того чтобы делать это с самими собой, остальные
используют ее в качестве нашего календаря.
Даже за то время, что я наблюдала за ней, пара девушек приблизилась к Салли и
сосчитала отметки на ее руках. Они не заговорили с ней, а она не подтвердила каким-либо
образом, что заметила их.
Внезапно я подумала о дереве, которое росло посередине нашего школьного вестибюля.
Студенты покрыли кору своими инициалами и рисунками — единственное место в школе, где
терпели граффити. Единственное место, где это вообще возможно. Все остальное из металла и
пластика.
Кажется, живые вещи проще обезобразить.
— Как она это делает? — прошептала я.― У нее есть нож?
Бэкс пошевелила пальцами.
— Ты могла бы предположить, что кто-то контрабандой протащил сюда лак для ногтей.
Но на ее ногтях не лак. Это засохшая кровь.
Мой желудок взбунтовался, словно я съела слишком много бурды.
— Когда я попала сюда, у нее на руках было только пять отметок, — сказала Бэкс. — А
стоящая вон там Гиа прибыла, когда их было двадцать. Ты должна пойти посчитать ее отметки,
чтобы она стала календарем и для тебя тоже.
— Умм… ясно, — я вернулась к листьям.
Кожа на пальцах была раздражена из-за работы с крошащейся поверхностью, а во рту
пересохло от мысли о девушке, режущей себя, чтобы следить за ходом времени.
— Бэкс, ты видела, чтобы кто-нибудь здесь использовал какие-либо иглы?
Может, мне все-таки не потребуется помощь Салли. Может, я смогу оставить
искусственные розы себе.
Она затрясла головой.
— Ты имеешь в виду в качестве оружия? Никогда не видела охранников с чем-нибудь
настолько незначительным. Почему ты спрашиваешь?
Разочарование расцвело у меня в груди, и я подняла немного травы вместе с листьями.
— Без причины.
Мы работали в тишине, пока не проревел звуковой сигнал, означающий окончание
пятнадцати минут. Когда я тщательно убрала листья в карман, Бэкс протянула мне свою охапку.
— Для меня? — потрясенно спросила я.
— Мне от них никакой пользы, — она пожала плечами. — Приятно было на пару минут
почувствовать себя ближе к моей бабушке.
Я взяла листья, и мы встали в строй позади всех остальных девушек. Прежде чем мы
вошли внутрь, я обернулась к Бэкс, достав из кармана красный лист.
Я протянула его ей.
— Как напоминание о солнце, — сказала я и понадеялась, что он передаст ей хотя бы
часть того утешения, которое дал мне лист Логана.
Я сложила лист пополам и свернула его в плотный цилиндр. Взяв другой лист, я обернула
его вокруг цилиндра. Согнуть и обернуть, снова и снова, пока складки не стали походить на
лепестки розы. Я связала основание крепким черешком и повторяла, пока у меня не оказалось
достаточно роз, чтобы сформировать букет.
Закусив губу, я осмотрела плод своих трудов. Опавшие листья хрупки по природе. Я
мягко приподняла букет, молясь, чтобы он выдержал. Это действие стало чем-то вроде спускового
крючка, и на меня один за другим посыпались вопросы. Они уже связались с моей матерью?
Скучает ли по мне Джесса? С кем в классе шутит Мариса?
Меня не должно это волновать. Я, скорее всего, никогда их больше не увижу. Теперь моя