воды и жарки яиц.
— Так что приготовление вяленой оленины не вызывает у тебя проблем. Но не та часть,
где ты свежуешь животное?
Я наморщила нос.
— Ты видел мое лицо, да? С моим желудком все было даже хуже. Если я действительно
хочу быть Мануальным Шеф-поваром, я, вероятно, должна перестать быть такой брезгливой.
Я произнесла слова, не подумав. Конечно, я не стану Мануальным Шеф-поваром, не с тем
воспоминанием, что я получила. Даже если я каким-либо образом разберусь со своим статусом
беглеца, никакая передача в здравом уме не допустит меня. Эта профессия слишком
состязательная, чтобы дать шанс кому-то без подтвержденного будущего.
Каким-то образом во всем этом хаосе от того, чем оказалось мое воспоминание, я забыла
о сожалении по поводу того, чем оно не оказалось — видением, где я – преуспевающий шеф-
повар. Я никогда не буду готовить для богатых людей города Эдем — или любого другого города.
Я никогда не обзаведусь своим собственным пищевым заведением для тех, кто может позволить
себе избегать пищевого комбайна.
И в то же время жители Хармони не будут беспокоиться о моем резюме. Все, что их
волнует — это каково на вкус мое рагу. В конце концов, вот то, что важно — а не какие-то
награды. Не свойственная элитам идея успеха. Все, чего я когда-либо хотела — это готовить для
людей, которые будут ценить мою еду.
Так что, может быть, мечта все-таки не умерла.
— К свежеванию животных надо привыкнуть. Если ты хочешь, я мог бы показать тебе, —
сказал Зед. — Я начну с чего-нибудь маленького, например, рыбы, а затем перейдем к белкам и
оленям. Мы сделаем тебя не брезгливой в кратчайшие сроки.
Я улыбнулась.
— Мне бы этого хотелось.
Он закончил с камнями и начал сооружать заслон из дерева вокруг огня, чтобы защитить
его от ветра. Никогда не думала, что скажу это, но для совершающего в будущем насилие над
женщиной он казался милым парнем.
И как ответственный за назначения на дежурства в Хармони, он, вероятно, многое
слышал.
— Ты ведь уже много времени в Хармони, правильно? — спросила я.
— Почти с самого начала. Анжела и я пришли сюда на несколько месяцев позднее Майки.
Я перевела дыхание. Все утро воспоминание о Председателе Дрезден воспроизводилось у
меня в голове.
— Ты когда-нибудь слышал, как кто-нибудь говорит о «Ключе»? Или о «Первом
Инциденте»?
— Я не уверен по поводу «Первого Инцидента», — он махнул рукой, чтобы отогнать мух.
— Но я думаю, что «Ключ» имеет отношение к человеку, выяснившему, как отправлять
воспоминания назад по времени.
Я нахмурилась.
— Нет. «Ключ», о котором я говорю — это что-то, что произойдет в будущем, не в
прошлом.
— Тогда я не знаю. Но знаешь, кто может знать? Лорел. Она — наш местный поэт, и она
ведет весь учет дел общины. Вероятно, нет таких преданий, касающихся паранормального,
которых она бы не слышала. После выполнения своих обязанностей ты можешь найти ее в
круглосуточном магазине в избушке.
— Спасибо, Зед. Я ценю это.
Оленина стала съеживаться по мере того, как высыхала, и он помог мне сдвинуть полоски
ближе друг к другу на палке. Трудно поверить, что будущая версия этого мужчины изобьет
какую-либо женщину. Может, так же тяжело, как поверить в мое собственное будущее.
— Могу я задать тебе вопрос? — я облизала губы. — Кем она была?
Он застыл, его руки сжались на темных полосках белка. Он абсолютно точно не
сомневался, кого я имею в виду под «она». Женщину, которую будущий он избил.
Он опустил кусок оленины.
— Я не знаю, — его голос царапал по горлу, как плоть об разбитое стекло. — Я очень
заботился о ней. Я точно знаю. Когда я вошел в комнату, на ней не было никакой одежды, так что
я предполагаю, что она была моей девушкой. Но я не видел ее лица.
Я сама почти сжала руки на полосках оленины. Это самое опустошительное в
воспоминании о будущем. Ты получаешь фрагмент из своего будущего, настолько многомерный и
живой, что он ощущается словно реальная жизнь. Но в нем нет контекста. Нет причины или
объяснения. Ты остаешься наедине с фактами, с чем-то, что ты не можешь ни отстаивать, ни
оправдать.
Как ни ужасны воспоминания Бэкс или Салли, по крайней мере, в них есть причина.
Грабитель убил бабушку Бэкс, мужчина изнасиловал Салли. У меня и Зеда нет ничего.
— Как ты с этим живешь? — прошептала я.
Он втянул воздух, дым и все остальное.
— Я делаю все, что в моих силах, чтобы избежать Судьбы. Я ушел сюда. Я не позволяю
себе связь с женщиной. Это, вероятно, самый длинный разговор, который я вел с девушкой, если
не считать Анжелу. И с каждый проходящим днем я дышу чуть легче, потому что это еще один
день, в который мое воспоминание не сбылось.
Он посмотрел вверх, и мой пульс подскочил от узнавания. На его лице — это выражение
не совсем веры. Сама вера слишком страшна, слишком недосягаема. Оптимизм доступен только
хорошим людям, тем, кто идут по жизни, не причиняя никому боли. Но выражение лица Зеда —
это что-то приближающееся к вере, что-то, что может в конечном итоге стать верой, если
обстоятельства позволят это.
— Иногда я вижу милую девушку и испытываю соблазн, как и все остальные, — сказал
он. — Но внутри меня раздается голос и удерживает меня от совершения чего-либо глупого. Он
напоминает мне, что я не имею права встречаться с девушкой. Не имею права искушать Судьбу,
не тогда, когда я прошел весь этот путь, чтобы избежать ее. Что если я совершу ошибку? Что если
мой контроль ослабнет, даже всего на секунду, и я совершу немыслимое? — его голос упал до
шепота. — Что если я причиню боль кому-то, о ком я забочусь?
Я задрожала, несмотря на то, что моей коже было жарко из-за дыма, поднимающегося от
огня. У меня не было ответа, потому что тот же голос поднимал голову внутри меня. И он
недвусмысленно говорил: сейчас Джесса в безопасности. Убежав от цивилизации, я наконец-то
получила гарантии. Пока я остаюсь в Хармони, мое воспоминание не может сбыться.
Ясно, что я буду дурой, если вернусь в город Эдем. По любой причине.
Глава 27
— Там будет пахнуть грязными ногами, — сказал Логан после исполнения наших
обязанностей позже этим днем. Мы стояли перед избушкой. Небо громыхало, а темные облака
скопились в кучи, словно собирались с силами для приближающегося решительного натиска.
— Почему? — спросила я, прищурившись на небо. Хорошо, что мы собираемся зайти
внутрь.
— Майки рассказал мне, что все собираются там и живут вместе, когда наступают холода.
Он сказал, что прошлой зимой он проснулся с чьим-то грязным носком у себя во рту.
— Фу.
Подбадривая себя, я толкнула дверь и вошла внутрь. Но я не почувствовала запаха ног,
грязных или каких-либо других. Вместо этого меня встретил запах древесины. На маленьких
круглых столах стояли вырезанные вручную шахматные фигурки, а на стенах была развешена
пергаментная бумага. Девушка и парень сидели за длинной стойкой, заставленной корзинами.
Вяленая оленина, сушеные фрукты, мыло, бумага, носки, нижнее белье, пакетики с высушенными
травами, даже несколько книг. Все, что я могла бы только захотеть, будучи в дикой местности.
— Заходите, Келли, Логан, — девушка махнула нам рукой. Ее темная челка и конский
хвост выглядели знакомыми. Я, должно быть, встречала ее прошлой ночью. — Я — Лорел, а это
— Брайден. Здесь есть что-нибудь, что вам бы хотелось купить?