Спустя месяц после примирения со Львом император умер. Официальная версия гласила, что он был убит во время несчастного случая на охоте. Этот совершенно неправдоподобный рассказ упоминал огромного оленя, который протащил императора по лесу шестнадцать миль. Еще более подозрительным было то обстоятельство, что отец Зои — человек, несомненно не пользовавшийся императорской милостью — почему-то возглавил спасательный отряд.
Полная мера участия в этом Льва, конечно, была погребена прошедшими годами, но в чем бы ни состояла правда, большинство жителей было готово закрыть глаза на туманные обстоятельства ради многообещающего девятнадцатилетнего наследника. Несколько дней спустя Лев VI вступил в управление империей. Первым делом он извлек останки Михаила Пьяницы из его убогой гробницы и перезахоронил их в роскошном саркофаге в Церкви Апостолов. Наконец-то убитый император мог покоиться с миром — его смерть была отомщена. Что же до Василия, то начало его правления было запятнано постыдным убийством, и возможно, есть некая справедливость в том, что оно закончилось тем же. Впрочем, при всей своей жестокости он оставил империю неизмеримо более сильной и в военном, и в культурном отношении, и у страны было достаточно причин, чтобы оплакать его.
Подросткам в Византии и раньше доводилось выходить на передний план, но никто из них не был настолько прекрасно подготовлен к своей роли, как Лев VI. Обаятельный и обладавший легким характером, император мог похвалиться образованием более всесторонним, чем у любого другого правителя со времен Юлиана Отступника, а также соответствующим интеллектом. Его правление было отмечено возвращением классической архитектуры, взрывом литературной активности и новым гуманистическим духом. Через несколько недель после вступления на трон он уговорил церковь назначить патриархом своего младшего брата Стефана. Таким образом духовная и мирская власти сосредоточились в одной семье, впервые в имперской истории дав императору возможность без помех осуществлять контроль над церковью и государством. Правя в удивительное время внутреннего мира и благоденствия, Лев смог сосредоточиться над величайшей неоконченной работой Василия — рекодификацией римского права.
Более трех с половиной веков прошло с тех пор, как Юстиниан навел порядок в хаотичной законодательной системе римского права, и его свод законов крайне нуждался в пересмотре. За прошедшие годы скопились тысячи новых правовых решений, добавив тома к кодексу, который и без того понимался с трудом, поскольку был написан на латыни — малопонятном мертвом языке, доступном теперь только редким знатокам старины. Всего за два коротких года императору удалось решить монументальную задачу перевода этого беспорядочного скопления норм, систематично привести их в порядок и опубликовать первый из шести томов, в котором все нормы содержались в систематизированном виде. Обнародование законченной работы принесло императору прозвание «Лев Мудрый»; его чествовали как величайшего законодателя со времен Юстиниана (обстоятельство, которое изрядно досадило бы его предшественнику). Однако те, кто ждал от него, что он поведет армию к столь же блистательным победам, вскоре разочаровались. Молодой император был любовником, а не бойцом, и то, что он станет намного более успешен во внутренних делах страны, чем во внешней политике, казалось, было неизбежно.
Византия никогда не испытывала недостатка во врагах, но к началу правления Льва казалось, что по крайней мере северо-западные границы империи пребывают в относительной безопасности. Там болгарский хан Борис принял христианство, и многие в Константинополе стали надеяться, что ужасный призрак Крума изгнан раз и навсегда. Эти настроения только укрепились, когда Борис отрекся от престола в пользу своего младшего сына Владимира и смиренно удалился в монастырь. Но вскоре после его ухода Владимир предпринял попытку восстановить язычество, угрожая тем свести на нет всю тяжелую работу, проделанную его отцом. Продемонстрировав серьезную нехватку традиционной для монахов уравновешенности, разгневанный Борис ослепил Владимира и вместо него посадил на трон его младшего брата Симеона. Наблюдавшие за всем этим византийские сановники вздохнули с облегчением, получив у власти столь дружелюбную кандидатуру. Было широко известно, что Симеон вырос в Константинополе и вдобавок является убежденным христианином. Разумеется это был человек, который хорошо понимал цивилизованный мир и мог признать преимущества хороших отношений с империей.