Когда парень вернулся на грешную землю, то обнаружил, что здесь он не один.Виктории показалось, что он принял её за привидение, потому что он вздрогнул, лишь увидел её.
– Вы меня преследуете, молодой человек? – спросила она.
– Нет, – почти шёпотом ответил парень.
– Значит то, что Вы стоите здесь – чистое совпадение.
– Наверное, да, а может и нет. Однако смею заметить: это Вы пришли за мной.
– Не переводите стрелки. Что Вы здесь делаете?
– Стою. Смотрю на небо, – пожал он плечами.
– Хватит паясничать!
– Девушка, Вы от меня что хотите услышать? – голос его стал почти умоляющим.
– Я хочу знать, почему Вы стоите в моём дворе, напротив моего дома.
– Потому что я живу в этом доме.
– Ну конечно. И как я сама не догадалась. А поумней что-нибудь придумать слабо?
– Вы хотели домой? – в голосе парня промелькнула злоба.
– Да… – не ожидая такого поворота разговора, ответила Вика.
– Так идите туда! Я не жду Вас! Я смотрю на небо! Думаю о своём! И мне всё равно, Вы делаете здесь! Может и Вам стоит последовать моему примеру?!
Виктория не привыкла к такому обращению, но в словах парня была такая твёрдость, что нарываться далее она не решила. «Умей уйти во время», – говорил ей её наставник. Она равнодушно фыркнула и не спеша зашла в дверь подъезда. Отделаться от чувства, что парень следил за ней, не получилось сразу. Поэтому Вика ещё постояла в тёмном уголке подъезда, но никто так и не вошёл. Вспомнив, что у неё открыто окно, она поспешила наверх. В квартире всё было в порядке, никаких признаков того, что тут кто-то был посторонний.
– Похоже, Виктория Батьковна, у Вас паранойя. Или мания преследования, – сказала она самой себе.
Жаль, что балкон выходит не во двор. Ей очень было интересно, что делал тот парень, после того, как она ушла. Вика поела разогретый, приготовленный не её руками ужин. Невольно мысли вернулись к утренним пончикам, и чаю с булочками у Олега. «У них всё получится. Обязательно!» Вскоре она легла спать. Надо этому парню «спасибо» сказать, хоть какое-то разнообразие в жизни. Виктория начала вспоминать произошедшее и даже засмеялась своему настойчивому желанию выяснить, что он делает в её дворе. Как же глупо она, наверное, выглядела. Через некоторое время мозг отключился, и она уснула.
И снова этот сон. Снова сознание пробегает по основным моментам её прошлой жизни. Снова чувства во сне становятся её чувствами. И ничего нового. Снова она проснулась на том же месте во сне. На востоке наметилась светлая кромка. Сколько сейчас времени? Почти пять. Сегодня она поспала подольше. Утро началось как всегда: душ, сигарета, кофе, будильник. И вот она опять стоит рядом со своей дверью и поворачивает ключ.
На улице была звонкая капель. Хоть снега на крышах уже не было, свесившись с карнизов, плакали последние сосульки. Коммунальные службы убирали остатки снега, которые не уничтожил недавний дождь. Было ещё рано, но солнце подглядывало своим ярким глазом за сонными прохожими из-за крыш. Старушки впервые после долгой зимы вышли на улицу и заняли свои законные места на лавочках. Боже! Какой денёк! Даже бессонная ночь не испортит настроение в день, когда весь город сияет. Вика спускалась по лестнице, щурясь от яркого солнца. Вдруг она остановилась, как вкопанная. Не может быть! Она смотрела на лавочку, где сидели старушки. Те мило разговаривали с… тем самым парнем. Он что, всю ночь во дворе провёл? Или действительно живёт в этом доме? Парень случайно посмотрел в её сторону и замер. Замер так же, как и вчера в магазине. Он с трудом отвернулся, сказал что-то невнятное собеседницам и неуверенно пошёл прочь. Тут внимание бабулек перекинулось на Вику.
– Доброе утречко! – сахарным голоском начала одна из них.
«Какое тут, на фиг, доброе!» – подумала Вика, улыбаясь в ответ, но вслух сказала совсем другое:
– Доброе, Надежда Николаевна. С кем это Вы сейчас разговаривали?
Она надеялась услышать что-то вроде: «Да вот ходит какой-то. Вынюхивает что-то, выспрашивает». В виду последних событий это было бы совсем не удивительно. Ответ Надежды Николаевны её обескуражил.
– Этот паренёк-то? Да позавчера к Анфисе Григорьевне квартирантом поселился. Она ведь, знаешь, какая женщина. Говорит, что мальчик очень хороший. Аккуратный, не пьёт, не курит. Подкалымить приехал.
Анфису Григорьевну Вика знала. Консервативная старушка, у которой до сих пор на стене висели портреты вождей мирового пролетариата двадцатого века. И если уж она сказала, что человек хороший, значит это так и есть. Особенно к молодёжи она была придирчива. Обычно у неё селились скромные, немного зашуганные студенты-ботаники. А этот точно не был таким. Как она вообще его пустила? Кеды, джинсы, куртка-косуха, длинные волосы. Рокеров она терпеть не могла. Вика была в замешательстве. Может родственник? От родственника просто так не отделаешься, ещё и наговоришь всем какой он хороший, хоть он и балбес-гуляка. Виктория отвертелась от дальнейших расспросов общими фразами и поспешила к машине.