- Меня зовут Грай Олсен. Я рада познакомиться с вами, мисс Анна, и прошу принять меня в вашу группу.
Что меня поразило, так это то, что я поняла почти все, даже без Борюськиного перевода. Я, естественно, порадовалась за себя, но отвечать на том же языке не рискнула, побоялась опозориться: и акцент у меня не тот, и фразы строить я не умею, так что пусть штатный толмач свой хлеб отрабатывает. Прежде, чем речь толкнуть, глянула искоса на Михалыча. Он сидит, изо всех сил сигнализирует – мол, классная девка, надо брать. Мой взгляд заметил – оба больших пальца оттопырил. Удивительно: что же такого эта шведка сделала, чтобы егерю угодить? Но я ее и так уже решила принять.
- Добро пожаловать, фрекен Олсен, в нашу компанию.
Покивали друг другу, поулыбались, а потом я случайно глянула на Фридриха нашего. Он аж расцвел, как услышал. Ага, есть контакт! Вот только примет ли его ухаживания Снегурочка?
- Ну ладно, с пополнением разобрались. А что с бензином? Нам бы очень кстати. А то лодок-то у нас дохрена стало, аж пять штук, а вот бензина и на одну мало.
Дед, как главный докладчик, обрисовал картину:
- Так в лодку бочка не влезла. Мы только в канистры, сколько вошло, перелили. Надо будет туда еще разок сходить, остальное забрать.
Я подумала, потом, на всякий случай, еще разок подумала, чтобы не брякнуть глупость, и выдала:
- Михалыч, ладно еще молодежь, глупые, не знают ничего, но ты-то должен был сообразить! Да и Аджит тоже протупил, а еще механик, растудыть его в качель.
- Аннушка, ты чего ругаешься-то? – деланно-огорченно заговорил егерь. - Завтра скатаемся, сольем остальное.
- Ну что ты трудный-то такой? Типа, бочка большая и тяжелая? Так бензин-то легче воды, не утонет бочка. В воду скатили бы, веревкой зацепили и притащили сюда.
Борюсик на автомате продублировал мои слова. Потом до него дошло. И до других тоже. С небольшой, но с задержкой. А потом… это было просто сказочно, такую картину наблюдать не часто удастся: четверо мужиков с отвисшими челюстями, пытающиеся что-то сказать, жующие «э-э-э», «мнэ-э-э»… Красота! Вижу, девчонки мои тоже кайф словили. А фрекен Грай Олсен, Снегурочка наша, стоит, как бы с холодным выражением на красивом лице, но я-то вижу, что глаза у нее смеются.
Я первая не выдержала. Фыркнула. Потом Лерка захихикала. А потом уже все ржали, как те лошади, включая четверых идиотов. И Снегурка смеялась за компанию со всеми. Звонко смеялась, хорошо, от души, но умудрилась в процессе еще и взглядом меня поблагодарить. Чувствую, характерами мы с ней сойдемся. А индус наш, тоже мне комик, такое страдание изобразил – мол, непростительно для него так косячить.
Отсмеялись, слезы вытерли. Пора переходить к неприятному. Я снова дала себе слово:
- Бензин – это хорошо, новые люди – еще лучше. Но у нас есть одна проблема. Дзетта, будь добра…
Глава 20
Итальянка поняла меня без лишних слов. Через минуту она привела министерву, поставила ее чуть поодаль и сама встала с ней рядом, чуть позади. Вид нынче у тетки был, надо сказать, прежалкий. Волосы спутались мало не до колтуна, одежда в грязи, амбрэ опять же, соответствующее. Глаза покраснели – видать, ревела полночи. И страх. Он был виден в её позе, в руках, терзающих полы курточки и, естественно, в глазах. Еще бы – пришло время ответить по полной, да не перед беспристрастными, типа, судьями, а перед людьми, которых она буквально вчера жестко кинула. Смешки мгновенно угасли. Все повернулись в ее сторону.
- Вот, кивнула я в ее сторону. - Белова Марианна Викентьевна. Она смогла связаться по радио с бандитами, каким-то образом сумела с ними договориться, передала им данные о численности и вооружении нашей группы, подала сигнал о том, что наши мужчины отправились в рейд, в дальнейшем помогала им осуществлять захват людей и в обмен на это собиралась влиться в их коллектив на равных с ними правах. Если бы не ряд счастливых для нас случайностей, этот план вполне мог удаться, и мы все, кто признан годным, сейчас находились бы на положении рабов, а остальные, скорее всего, кормили червей. Я не знаю, зачем, она это сделала, что хотела получить в уплату за предательство, но это сейчас и не важно. Нам нужно решить, как с ней поступить. Лично я считаю, что она заслуживает смерти. И, желательно, мучительной и неоднократной. Но я в данном случае пристрастна и могу быть необъективной, поэтому выношу дальнейшую судьбу этой женщины на ваш суд. Я, как уже сказала, за смертную казнь. Какие еще есть предложения?