- Слушай, Михалыч, присмотрись к народу на предмет того, кто как работает. Думается мне, не все эти буржуи нам подойдут.
Он кивнул и отправился в дозор, а ко мне подошла девушка из этих… вот как назвать? Местные? Новенькие? В общем, из бывших. Теперь, слегка отмывшись, она действительно стала выглядеть девушкой. Примерно моя ровесница. Впрочем, если её полностью привести в порядок, может, и помоложе окажется. Зовут ее Люсьен Флери, продавщица из Анжу. Подошла и спрашивает:
- Миссис Анна, скажите, а что с Пенни?
- Пенни? – не въехала я.
- Ну Пенелопа, вы ее куда-то унесли.
- А-а…
Вот же зараза! Когда подружка подыхала в вонючем загоне, она гуляла по округе вместо того, чтобы вытащить девку наружу, или хотя бы просто посидеть рядом. Да раз уж ей так дорога подружка, могла бы просто попытаться подойти к любому из моих людей, привлечь внимание. А когда эту Пенни уносили? Что, не могла подойти и спросить? А теперь пришла узнать, как ее здоровье? Я начала тихо звереть. Видимо, что-то такое прозвучало в моем голосе, из-за чего эта Люська вдруг заторопилась таким извиняющимся тоном:
- Понимаете, я все равно не могла для нее ничего сделать…
Сказала и глазки в землю уткнула. И чувствуется, что ей стыдно за то, что она сделала. Вернее, за то, чего не сделала. А ведь и в самом деле: если их здесь так жестко строили, запросто могли напрочь отбить желание самостоятельно обращаться к вооруженным людям. В конце концов, она хотя бы сейчас подошла, спросила. А другим и вовсе пофиг. Унесли девку – и хрен с ней. Сдохнет – хорошо, выживет – тоже неплохо. Рассудив таким образом, я ответила:
- Пенелопа серьезно больна. Удивительно, что она вообще дожила до нашего приезда. Сейчас она в лазарете под наблюдением доктора.
- А можно будет с ней увидеться?
Облегчение в голосе француженки было слышно, наверное, даже глухому.
- Только с разрешения врача.
- Спасибо, миссис Анна!
Я не успела буркнуть «не за что», как Люсьен уже исчезла. Вместо нее подкатился тот, лысый.
- Миссис Анна, я вижу, вы сильно заняты, у вас и ваших людей сейчас множество неотложных дел.
- И что? – взглянула я на него с подозрением.
- Я мог бы взять на себя контроль за точным и полным исполнением ваших распоряжений.
Тут уж я не стала сдерживать эмоции.
- А что, уборка уже закончилась? Нет? Тогда какого хрена ты здесь торчишь? Марш работать!
Лысый скрылся в сумерках, а я сделала себе пометку: его мы точно не возьмем.
Глава 25
В катере на задней скамейке – ну да, я знаю, конечно же, банке (глупое название, правда?) сидело трое. Руки у них были связаны и закреплены на той же банке. Никто не отказался от вступления в группу. Оно и понятно – ожидается сравнительно сытная и комфортная жизнь. Я хотела одну из девок выгнать – ту, которая первой спросила про жратву. Но, подумав, не стала этого делать. Женского полу и без того некомплект. А на ту, я заметила, Аджитка глаз положил. Ну так пусть будет нашему механику радость. А если она будет мне, как говаривала тетя Фая, нервы делать – выгнать всегда успею. Один из троих плохишей – тот лысый. Ух, как он на меня смотрит! Еще один – бытовой воришка. Большая часть новеньких на него показала – мол, замечен был неоднократно. Интересно только, почему его до сих пор не придушили ночью. А третий – это исключительно мой протеже. Или… как это правильно назвать? А, фиг с ним. Короче, он где-то слегка приличный шмот надыбал, умылся-побрился и с утра к мне подвалил. И давай очаровывать. Ну, язык у парня хорошо подвешен, да только вот я уже не та наивная дурочка. На стройке розовые очки слетают махом, в первый же месяц, а у меня их и без того не было. Так что я сразу просекла, что этому хмырю нужно: меня обольстить, да к кормушке пристроиться. И не абы куда, а на самый верх пищевой пирамиды, чтобы нихрена не делать, зато все иметь. И зачем мне такие кадры? Еще никак себя не проявил, еще никто и звать никак, а уже норовит задницу в тепло умостить. Эти трое, понятно, возмущались – что это их, да еще связали. Но путь долгий, кто знает, что этим кадрам в башку придет? А так Михалыч и Рой могут и немного расслабиться, не караулить этих идиотов.
Итак, в катере Михалыч за рулем, крановщик рядом на переднем кресле, сзади – трое плохих мальчиков. На причале – я, Снегурка, Аджитка и Лерка – куда ж без нее. Остальные в полном составе столпились наверху. Вот, вроде бы, что такого – уходит катер за домиком, а для людей – событие. Я Михалыча напутствовала, да он и сам все знает, еще с вечера обговорили, что и как делать. Причем, говорил, главным образом, он, а я кивала. Потом пароход дал гудок – в смысле, дед дал газу. Ну нет пока у катера гудка, а сделать, наверное, стоит. Я махнула рукой, глянула вокруг – все машут. Пять минут – и катер уже почти в точку ушел. Ну а нам всем пора шевелиться, день только начался.