Леди Корнуоллис и в самом деле не подвела. Не прошло и месяца с момента прибытия Шарлотты в дом генерала, как на неё обратил внимание полковник Уильям Тавингтон, один из любимчиков Корнуоллиса. Генерал ждал от него великих свершений, тем более, что на тот момент дела англичан уверенно двигались в гору. Победа казалась лишь вопросом времени – британская армия с триумфом шагала по американским землям.
Но фортуна переменчива, и “нахальные янки” вдруг собрались с силами и оказали яростное сопротивление, а ещё через несколько месяцев в пух и прах разгромили вражескую армию. Уильям Тавингтон принял смерть от руки одного из лидеров ополчения, вроде бы даже имевшего какие-то личные счёты к полковнику, и графиня поспешила возвратить дочь на Родину.
Юная леди Экклстон возвращалась домой в смешанных чувствах. Разум и воспитание твердили, что ей должнó скорбеть о почившем женихе, но что поделать, если она не чувствовала никакой утраты? Несмотря на то, что их свадьба была делом решённым, она не могла сказать о полковнике ни хорошего, ни дурного. На момент их знакомства ему исполнилось сорок два года, и прежде он никогда не состоял в браке. Виделись они примерно пару-тройку раз в месяц, а наедине и того меньше – миссис Корнуоллис держала племянницу под неусыпным контролем. А вскоре Шарлотта получила письмо с известием о смерти полковника. Затем были похороны и несколько месяцев траура, положенного в таких случаях. От Уильяма Тавингтона у Шарлотты остались только медальон с портретом, да подаренное кольцо, что когда-то принадлежало его матери. Последнее Шарлотта собиралась вернуть семье полковника сразу по возвращении в Англию.
И теперь, глядя на вздымающиеся волны, Шарлотта задумчиво произнесла:
- Наверное, я дурной человек.
Они сидели на палубе и пили чай. Шла третья неделя их плавания, а впереди, по расчётам Фергюсона ждало ещё столько же, если не больше. Несколько дней назад фрегат попал в сильный шторм и отклонился от курса.
- Ну, это вряд ли, - Росс отхлебнул чая и поморщился. Чересчур горячий.
- Я должна носить траур, но не делаю этого. Должна чувствовать утрату, но не чувствую её, - вздохнула Шарлотта. – А ещё не знаю, зачем говорю вам всё это.
Хотя здесь она лукавила. После смерти полковника она почти ни с кем не беседовала по душам – леди Корнуоллис слишком консервативна и наверняка доложила бы обо всем матери, а подруг у Шарлотты не было. В светском обществе нельзя говорить то, что думаешь. Она поняла это ещё в детстве, когда по секрету рассказала подружке, что влюблена в Джеральда Маршалла, а к вечеру об этом знали все, включая самого Джеральда. Леди Маргарет не стала успокаивать рыдающую дочь, а лишь сказала жёстко: “Это будет твоим первым уроком светского этикета”. И Шарлотта усвоила его на “отлично”. Другое дело – Росс Полдарк. По прибытии в Англию их дороги разойдутся, и вероятнее всего, она никогда больше его не увидит.
- Это глупо, - ответил Полдарк.
- Что? – переспросила Шарлотта.
- Глупо, - повторил он. – Винить себя за то, что не любишь кого-то. Разве нужны причины?
- Нет, но… - она растерялась, - традиции. Это правила. Так нужно. Так все делают.
- И вам нравится быть, как все? – спросил он.
- А вы, как я погляжу, бунтарь? – Шарлотта осторожно пригубила чай. – И в Америку, наверное, отправились за приключениями?
- Нет, - Росс покачал головой. – Выбор у меня был невелик - либо тюрьма, либо война. Я предпочел второе.
Шарлотта нахмурилась. Не то, чтобы она прониклась симпатией к новому знакомому, но он показался ей человеком порядочным. А тут, оказывается, преступник…
- И что же вы натворили? – спросила она, и в голосе её против воли скользнула нотка неприязни.
Росс не любил рассказывать о подробностях той истории, но коль скоро их беседа затронула эту щекотливую тему, хитрить не было смысла. К подобной реакции со стороны окружающих он привык, так что даже не стал обижаться на Шарлотту. Да и за что бы?
- Дуэль, - ответил он спокойно и, заметив, как изменилось выражение лица мисс Экклстон, пояснил, - все остались живы, но мой соперник заработал пулю в плечо, а я – он похлопал себя по бокам, - вот этот капитанский мундир.
Шарлотта почувствовала облегчение, и тут же мысленно отругала себя – какая ей разница до того, что натворил или не натворил Полдарк? И всё-таки было приятно осознавать, что он не убийца. Тот факт, что на войне Росс загубил не одну жизнь, Шарлотта воспринимала как данность. Кровопролитие она не одобряла, но что, в конце концов, женщина может знать о войне?
- Из-за вашей невесты? – воображение Шарлотты уже нарисовало двух непримиримых соперников, бьющихся на смерть за сердце прекрасной Элизабет.
- Из-за проститутки, - ответил Росс. – Мы с приятелем коротали время за игрой в бридж, когда один из посетителей ударил Беллу Тамплинг, а я неплохо её знаю. Ну а дальше… в общем завязалась драка, нас выставили на улицу, а следующим утром мне пришло письмо с вызовом. Что я должен был делать?
“Не связываться с проститутками” хотелось ответить ей, но Шарлотта удержалась. Все мужчины пользуются услугами “жриц любви”, но не каждый вступится за падшую женщину.
- А как же ваша невеста? – спросила Шарлотта. – Бедная леди Элизабет знает, что вы ходите к… хм… дамам лёгкого поведения?
- Я бы ни за что не позволил себе прикоснуться к Элизабет до нашей свадьбы, - серьезно ответил Полдарк. – Но, надеюсь, мне не нужно вдаваться в подробности, чтобы объяснять вам необходимость физической близости для мужчин?
- Да, пожалуй, не стоит, - фыркнула Шарлотта и к удивлению для самой себя улыбнулась, подумав, как бы отреагировала матушка, будь она здесь. Наверняка упала бы в обморок.
Да что там говорить! Большинство её знакомых дам наверняка отвесили бы Россу знатную оплеуху. Он и сам, очевидно, ждал от неё подобной реакции.
- По всем правилам я должна сейчас встать и уйти, - сказала она.
- Но вы их не соблюдаете, - договорил за неё Полдарк. – И, тем не менее, прошу меня извинить. Я и правда сказал лишнего.
- Да уж… - согласилась она. - Но вы хотя бы говорите искренне. В высшем свете это редкость. Держу пари, вы не раз оказывались в щекотливом положении.
- Почти всегда, - ответил Росс. – Но мою участь облегчает то, что я терпеть не могу светские мероприятия. И спасибо американскому мушкету, что наградил меня дробью в бедро, - Росс похлопал себя по ноге, - теперь у меня есть достойный повод не участвовать в танцах.
- Я не заметила у вас хромоты, - удивилась Шарлотта.
- Если мы с вами когда-нибудь окажемся на одном приёме, - Полдарк заговорщицки улыбнулся, - не открывайте мою тайну. Пусть для гостей я останусь хромоногим калекой.
Шарлотта рассмеялась:
- Даю слово, мистер Полдарк.
Второй раз за свою жизнь он встречал девушку, не боящуюся искренности. Редкое качество в высшем свете. Когда Росс впервые увидел Элизабет (а было это на вечере у его дяди) она показалась ему единственным живым существом на празднике пустых, избалованных франтов. Лиз захватила его целиком, и чувство это оказалось взаимным. Они не давали друг другу официальных клятв, но перед отъездом Элизабет отдала ему своё кольцо “На память обо мне”, и добавила с тревогой “Пусть оно станет твоим оберегом. Вернись ко мне, Росс. Прошу, только вернись”.
И лёжа на мокрой от крови земле, он глядел вверх, туда, где вековые платаны доставали небо, а видел Элизабет, кружащуюся в лучах закатного солнца. Она смеялась, тянула к нему тонкие руки и манила вслед за собой. Тогда Полдарк думал, что умирает.
- Расскажите ещё что-нибудь о вашей невесте, - как и всякая женщина, Шарлотта обожала истории любви.
О личной жизни Полдарк говорить не любил, но в этот раз ему и не пришлось. Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, вдалеке послышался могучий, прокуренный бас.