-Чья?
-Неважно. Это всё предрассудки, что женщине надо мальчика первого крестить. Я и на девочку согласна.
-Не выйдет. Нет ни мальчика, ни девочки. И, боюсь, не будет, - вздохнула я.
-А от чего тогда тошнит? – напряглась подруга.
-От переедания, от недосыпа, - начала я было бодрым голосом, но потом бравада быстро сошла на нет, - …от злости, от стыда, от отчаяния…
Голос у меня сорвался.
-Так, сопли утри и поподробнее, - распорядилась подруга. Обожаю её!
Через пятнадцать минут перечисления всех тщетных попыток продемонстрировать Глебу мою женственность Кристинка задумалась. Глубоко.
-Пикник! – выдала она через минуту. – Будем использовать тяжёлую артиллерию. Ты те шорты ещё не выбросила? Заодно и Тёмку пригласим, а то я соскучилась.
-Он заходил несколько раз, поболтали.
-Да мы перезванивались, но увидеться тоже хочется.
-А ты свои шорты привезла?
Вот с этого и началась катастрофа, случившаяся через два дня. А мы вообще-то на «romantic» рассчитывали.
И вот теперь я своего женишка нигде выловить не могу. Соседи по подъезду его несколько дней не видали. В офисе бывает каждый день, но для меня – «только что уехал». И как прикажете его соблазнять? Отыскать бы… Блин, как я сразу не догадалась! Завтра моя очередь поливать цветы, значит, застать его можно только сегодня. Иначе снова смоется.
В Серёжиной квартире следы пребывания Глеба были почти незаметны. Полный порядок, как я и оставляла. Только спортивная сумка на диване и зарядное устройство на столе. Значит, уже приготовился завтра с утра дать дёру. Ну, это мы ещё посмотрим!
Машину я оставила в соседнем дворе, свет не зажигала, чтобы не спугнуть своего неуловимого «рыба». Но взгляд мой протоптал дорожку от кресла, в котором я сидела в засаде, до ящика стола, где лежал (а может, уже и нет) заветный конверт.
Хватило меня на целых десять минут. А вот не надо было так долго не приходить! Я, между прочим, слабая женщина. Вот. А конвертик-то ещё толще стал.
Бля, я как ж..й чуял, что не надо туда ездить!
А, ну да, здорово, Серёга. Ну почему тебя нет рядом? Дал бы мне сейчас в рыло, может, мне бы полегчало. Тебе-то там хорошо… наверное. Не знаю, где ты там обитаешь, но я - точно в аду. Твоя сестрёнка уже давно меня поджаривала на медленном огне. А тут, не знаю, газ что ли подешевел? Короче, в последние две недели она жару заметно прибавила. Серёга, я не железный! Понимаю, что мы с тобой монахами никогда не жили, но чтобы я, как дикарь, на бабу бросался…на женщину, то есть… ну… на девушку, я хотел сказать.
Думаю, я всё-таки заграбастаю твоё наследство и завещаю всё Янкиным детям. Потому что до своих я не доживу: она меня ухандокает. Меня на вчерашней вылазке чуть кондрат не хватил. Даже когда я после твоих похорон спал с ней в одной кровати, и то легче было.
Ну, топик с шортами я ещё как-то перенёс, хотя пару раз всё-таки проскочил на красный. Почему-почему?! Слюни пускал потому что. Она ж рядом сидела. Ты не думай, я не озабоченный какой. Я даже умудрялся иногда отводить глаза и заниматься шашлыками, когда они с Кристинкой загорать пошли… в бикини, мать его… Но когда она этот шашлык есть начала и пальчики облизывать, это было выше моих сил. Мне стали такие картинки представляться, что я бы сам себе морду набил.
Короче, так, голодный, и пошёл купаться. Заплыл подальше, чтоб даже голоса её не слышать. Сидел в воде, пока зубы не застучали. Выхожу, а она мне чай протягивает, чтоб согрелся, значит. И одетая уже. В смысле, опять в шортах и топике… и под топиком ничего. Тут меня и рвануло. Спрашиваю, чего это она в таком виде гуляет перед чужими парнями. А она смеётся, говорит, Тёмка всё равно, кроме Кристинки, никого не видит. А ты, то есть я, жених, чего ж стесняться! Я ей говорю, поженимся-то фиктивно. А она мне: «А хочешь ты меня тоже фиктивно?» - и смотрит… короче, когда до меня дошло, куда она смотрит, я ломанулся к обратно к воде. Прикрыться-то нечем.
Грёбаный крот! Или кто там эти ямки копает? Рубанулся со всего маху, как ноги не переломал, не знаю. Лежу, глаза прикрыты, предвкушаю встречу с тобой. В ушах шумит. Глаза открыл… бля! Зачем я их открывал! Она передо мной сидит на коленях, приложила ухо к груди и сердце слушает. И волосы её мне шею щекочут…
В тот момент, даже если бы мне пообещали отрубить руки, я бы всё равно не смог их убрать. Они были везде, где позволяла одежда. Её шорты с ремешком я готов был сжечь, а вот топик хороший… Я перекатил её на спину и целовал всю, до самых стоп. На щиколотке у неё был браслет-цепочка с подвеской, вот за него-то я и зацепился крестом. Пока распутывал, очнулся. Гляжу ей в глаза и не знаю, что говорить, что делать. Это было ощущение какой-то безысходности, ужаса от того, что ничего нельзя исправить. Что-то подобное я чувствовал, когда тебя не стало. Только теперь ещё и виноват во всём я сам.