— Да, масштабы теперь совсем другие, — согласился Метлицкий. — Шаги-то действительно стали саженьи. Потому-то надо не сплеча рубить.
Шуруев предложил:
— Пройдемте ко мне, Модест Петрович.
— А что за дом из панелей предлагают? Стоит ли смотреть?
— Кое-что интересное в группе Ромашко есть. Но все еще сырое, все пока в карандаше. Как завершим — пришлем вам. Взглянете.
В кабинете Шуруева Модест Петрович выпил стакан крепкого, горячего чая.
— Чай отменный, — похвалил он. — Какие марки и сорта завариваете?
Шуруев было растерялся, подозвал Раису Львовну.
— Чай ваш понравился, Раиса Львовна, расскажите-ка свой секрет.
Раиса Львовна с гордостью стала объяснять. Метлицкий внимательно слушал, а Шуруев с нетерпением ожидал, когда кончится этот обмен кулинарным опытом.
Метлицкий же, аккуратно обсосав лимонную дольку и отодвинув стакан, проговорил:
— Некоторые наши архитекторы все еще живут традиционными представлениями о своей профессии. А задача современного зодчего осложнилась — ему надо организовать пространство. Мы пока плохо уяснили эту азбуку. Да, да, плохо.
— Значит, наши работы вам не очень-то понравились? — с плохо скрытой надеждой получить желаемый ответ спросил Круглый.
Метлицкий, видимо, не совсем расслышал вопрос и продолжал свою мысль:
— Правильно кто-то из молодых сегодня напомнил нам старые истины. Ценность архитектуры определяется не только эстетическими категориями и даже не в первую очередь ими. Полезность — вот главное. Конечно, можно шуметь, что это утилитарность, забвение эстетики и т. п. Но, по-моему, только тот проект хорош, в котором фасад и планировка этажей, оборудование и оснащение, месторасположение в среде и пространстве соответствуют функциональному назначению здания. Надо не забывать, для чего и для кого мы проектируем и строим, человека не забывать…
— Все сказанное вами, Модест Петрович, — торопливо зачастил Шуруев, — мы намотаем на ус. Расскажем об этих соображениях всему коллективу. А если возникнет необходимость, можем ли мы сослаться, что в принципе с нашими предложениями вы согласны?
— Ну а как же! Был? Знакомился? Был и знакомился. Куда теперь подашься. Но вы все-таки не перекрестившись в воду-то не бухайтесь. Подумайте и над планировкой и над тем, чем застроите Левобережье. Пока еще все очень, очень сырое… Я бы не спешил. И даже если не успеваете с конкурсом, то все равно разработайте еще один-два варианта.
Уже у машины Шуруев еще раз спросил:
— Так мы надеемся на вашу поддержку, Модест Петрович?
— Поддерживайте, Шуруев, то, что талантливо и разумно. Бездарность сама пробьется.
Шуруев знал Метлицкого, знал его трудный, суровый прав. Похвал он от старика и не ожидал. Но эти его слова при прощании настораживали. К себе в кабинет Вадим Семенович вернулся обуреваемый тяжелыми раздумьями.
Греха таить нечего, все это время, пока шли споры и разговоры вокруг предстоящей застройки Левобережья, Вадим Семенович не раз задумывался: а прав ли он, что так настойчиво и неотступно защищает проектные предложения группы Круглого и этот самый «СКП-10»? Не раз спрашивал себя: может, я жалею свою лепту, что внес в этот проект? Потом гневно обрывал себя: что за чепуха. Прежде всего, и этой лепты-то — пустяк. А потом, если найдется что-то лучшее, то я первый отложу в сторону предложения группы Круглого.
Шуруев понимал, что замечания Стрижова и его единомышленников во многом справедливы, и в проекте планировки и в конструкции дома многое не устраивало и его, Шуруева. И он понимал, что конкурс в такой ситуации — лучший выход. Но тогда задержится начало стройки. Это первое. Неизвестно, даст ли этот самый конкурс ожидаемые результаты. Это второе. И третье, о чем Шуруев думал лишь про себя. Не исключено, что в итоге конкурса пройдет проект какого-то другого авторского коллектива — из Москвы там, Ленинграда или еще откуда. Тогда что же останется на долю приозерского Облгражданпроекта? Подвизаться на привязке прачечных и торговых ларьков? Вот с этим Вадим Семенович согласиться уж никак не мог.
Взвесив в который уже раз все плюсы и минусы, все соображения и мысли как за проект Круглого, так и против него, Шуруев вновь пришел к выводу, что другого выхода практически нет. Он усилием воли решительно отбросил последние сомнения и нажал кнопку звонка, вызвав Раису Львовну:
— Что у нас там делается?
— Идут дискуссии в секциях.
— Очень хорошо. Сообщите всем, что заключительное заседание совета проведем в семнадцать часов.