Пчелин, слушая сейчас Стрижова, мысленно упрекал себя за сухость в разговоре. Поторопился и с выводами о парне. Стрижов остался Стрижовым.
Когда Анатолий замолчал, Пчелин проговорил:
— Зеленогорск — это далеко не просто. Ты имеешь хоть приблизительное представление, где это, как и сколько, в каких условиях придется работать?
— Думаете, не выдержу? — с прищуром в глазах спросил Стрижов.
— Думать этого не думаю, а спросить обязан. Не в Москву и не в Сочи ехать-то придется.
— Я почему-то уверен, — продолжал Стрижов, — что буду там полезен. О протекции не просил бы, но боюсь нарваться на отказ. Поди, не только какой-то там Стрижов из Приозерска захочет попробовать свои силы на такой стройке.
Формирование проектной бригады для Зеленогорска было одной из неотложных и беспокойных забот Михаила Васильевича, и предложение Стрижова оказалось кстати. Но оно было слишком неожиданным. Дело предстояло ответственное, крайне трудное, инженера-архитектора, способного возглавить целое направление в предстоящих проектных работах огромного комплекса, подыскивали давно. Кто очень рвался — не подходил, кто подходил — на Крайний Север не очень рвался.
— Ехать туда надо на два-три года, не меньше. Это ты учитываешь?
— Учитываю, Михаил Васильевич.
— А как отнесется к этому Полина?
Стрижов замялся было, затем сумрачно ответил:
— Мы с ней расстались.
— Вот как? А я и не знал. — Оба помолчали. Пчелин хотел спросить об этом подробнее, но, увидев мрачный, нахмуренный взгляд Стрижова, передумал. А Анатолий, видимо интуитивно догадавшись о его мыслях, несколько торопливо добавил:
— Но моя просьба никак не связана с этим фактом.
Пчелин потянулся к белому телефону, быстро набрал номер и минуты две или три разговаривал со своим невидимым собеседником о каких-то ста тысячах валюты, которые зажал какой-то Василий Дмитриевич. Договорившись о едином плане действий, чтобы «обложить его, сквалыгу, со всех сторон», Пчелин заговорил о цели своего звонка:
— Первый раз в жизни отступаю от своих принципов и ходатайствую за своего протеже. У меня сидит инженер-архитектор Стрижов, кандидатура для Зеленогорска. Знаю-то? Давненько знаю. Думаю, потянет. Когда примешь? Сегодня? Вот и отлично. Сегодня и заедет. — Положив трубку, Пчелин, не меняя позы и глядя на Стрижова, проговорил:
— Ну что ж, Стриж… Зеленогорск — дело архиважное. Все вопросы по нему решаются быстро. Коль понравишься головному подрядчику — через месяц надо будет улетать. Так что баталию с Шуруевым и Круглым заканчивай.
— Что могу — сделаю. Если и здесь не найду поддержки, поеду в ЦК. На вас буду жаловаться.
Пчелин скупо усмехнулся.
— И на том спасибо. Только ведь всех-то и солнышку не обогреть. Не ты, так другие жаловаться будут. — Затем добавил: — В ближайшие дни в Приозерском обкоме партии все эти дела будут обсуждаться. Думаю, что тебя пригласят тоже. Вот там все и решим. А теперь давай-ка прямым ходом в Минтяжстрой — министр уже ждет. Все-таки вынудил ты меня под старость лет на блатные дела. Смотри не подведи! Ну, будь здоров.
Когда Стрижов вышел, Пчелин ненадолго задумался. Вспомнился ему отец Анатолия, взгрустнулось о старом друге. Подумалось о том, как разительно похож Анатолий на отца, очень похож. Только тот был мягче, сдержаннее, не был так непримирим. Видимо, у каждого поколения свои черты… От этих размышлений Михаила Васильевича отвлек звонок по правительственному телефону. Звонил руководитель крупного союзного ведомства. Не виделись они давно, и оба были рады перемолвиться несколькими словами… А потом тот попросил:
— Слушай, у тебя там в приемной некто Круглый. Прими ты его ради Христа, извел он меня.
Пчелин досадливо поморщился:
— Не хотел я сегодня встречаться с этим малым. Но раз ты просишь… Только откуда ты-то его знаешь?
— А… — усмехнулся собеседник. — Знакомство плавочное, если можно так сказать. В бассейне порой встречаемся.
— Ну хорошо, приму, раз такое дело. А то еще утопит он тебя, нелегкая его забери.
В приемной Пчелина в это время текла своя жизнь.
Как ни строго относилась Зоя к своим служебным делам, она все же урвала минутку и, вынув из стола зеркальце, посмотрела на свои пушистые брови, еще чуток под-взлохматила свой «лошадиный хвост». За этим занятием ее и застал Стрижов, выйдя из кабинета Пчелина. Зоя смутилась было, но он, к ее удивлению, тоже проявил интерес к своей внешности.
— Зоя, скажи-ка откровенно, как я? На хиппи не смахиваю?