Уже в самом конце совещания Чеканов еще раз спросил его:
— Вы что-нибудь хотите добавить?
Глеб Борисович развел руками:
— Да нет, пожалуй. Все мои мысли, все бессонные ночи работников нашей мастерской — в этих эскизных чертежах, — показал он на стол, заваленный кальками и ватманскими листами. — Что же касается критиков и оппонентов, то что ж тут скажешь? Критиковать, как известно, куда легче, чем дело делать.
Чеканов медленно поднялся за своим столом и тихо, задумчиво проговорил:
— По поводу бессонных ночей и прочего, Глеб Борисович. Результаты должны быть, а не только усилия. Результаты. Вот так. — Помолчав немного, он продолжал: — Теперь по существу дела, товарищи. — Голос Чеканова посуровел, чувствовалось, что решение им принято, и принято твердо. — Думаю, что решить этот вопрос надо так. Первое: просить республиканские организации приостановить рассмотрение внесенных нами предложений. Второе: признать целесообразным объявить конкурс на разработку проекта для застройки Левобережья. И третье: обязать Облгражданпроект не ударяться в фанаберию, а принять в конкурсе активное участие, представив новые проектные предложения. Вы ведь, дорогие, — обратился он к Шуруеву и Круглому, — лучше других знаете условия Приозерска, ландшафт, климат и прочие градообразующие факторы. Теперь основательно знаете и требования, которые будут предъявлены к проектным предложениям. Так что вам, как говорится, и карты в руки. — И, уже обращаясь к Пчелину, добавил:
— Все эти предложения мы в ближайшие дни вынесем на утверждение бюро обкома. Думаю, что они будут поддержаны. К вам же, Михаил Васильевич, просьба такая. Уж раз судьба втянула вас в приозерский конфликт, становитесь шефом нашей застройки. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Вот если бы без последнего условия, — пошутил Пчелин.
Чеканов в том же тоне возразил:
— Э нет, вместе плов кушать — вместе и дым глотать…
Когда все поднялись и подались к выходу, Чеканов попросил остаться Пчелина, Наумова и Костюкова. А Шуруева и Стрижова пригласил зайти к нему еще раз. Он посмотрел на часы.
— Ну, так через час-полтора.
Когда все вышли из кабинета, Чеканов подошел к окну, открыл фрамугу, стал жадно вдыхать холодный свежий воздух.
— Устал я что-то сегодня, — пояснил он Пчелину. — Вопросик вы нам подбросили, академик.
— Вопрос действительно непростой. Только автор не я.
— А кто же? Стрижов?
— Авторы проблемы скорее Шуруев с Круглым.
Вернувшись за свой стол, Чеканов, обращаясь к Наумову и Костюкову, проговорил:
— Я оставил вас посоветоваться по поводу Стрижова.
Наумов спросил с недоумением:
— А что с ним? Казнить или миловать?
— Ни то ни другое. Руководство Минтяжстроя просит отпустить его в их распоряжение. Академик вот тоже поддерживает эту просьбу. Признался даже, что протежировал Стрижову перед министром.
— Виноват, было такое. Стрижов специализировался по крупным промышленным сооружениям. Кое-что из его работ видел. Интересно. В проектной бригаде по Зеленогорскому комплексу будет очень полезен. К тому же и сам изъявил желание.
Костюков со вздохом проговорил:
— Ершистый парень, очень. Но с головой, стервец. С головой. Его бы в исполком. Я бы нашел ему дело.
— Подожди, Сергей Михайлович, с исполкомом, — остановил его секретарь горкома Наумов. — Давайте еще раз подумаем, как с ним быть, со Стрижовым-то. Ведь именно он опрокинул наши проектные предложения. И теперь мы ему говорим: скатертью дорога, уезжай. Вроде избавляемся от него. Его могут упрекнуть в дезертирстве, а нас — в зажиме критики, в гонении на нее. Как мы все это объясним в институте, в городе?
— Внешне, возможно, кому-то так и покажется, — в раздумье заметил Чеканов. — Но мы-то ведь знаем, как обстоит дело. И объяснить людям сумеем.
— И все-таки лучше бы его запрячь в тележку вместе с Круглым, — предложил Наумов.
— К сожалению, это невозможно. Тут еще и личная, семейная ситуация. Жена от него ушла… к Круглому. Так что тяжеловато будет. Всем, — нехотя ответил Чеканов и спросил: — Так как? Отпустим? Возьмем грех на душу? Хоть и парень стоящий и момент действительно неподходящий, но свое дело он, кажется, сделал. Во всяком случае, проекты мы в результате этой свары получим, наверное, получше. Решили? Так тому и быть. Помните, Михаил Васильевич, нашу доброту, — пошутил Чеканов.