— Спасибо. Вы явно хотите, чтобы я по уши завяз в обязательствах.
— А как же? И плов, и дым. Сообща.
…Шуруев и Круглый после совещания у Чеканова пошли в соседнее кафе пообедать. Уселись за угловой столик. Круглый обеспокоенно спросил:
— Как думаешь, зачем Чеканов тебя и Стрижова вызывает?
Шуруев пожал плечами:
— Не сказал. Но думаю, за тем же самым. Что делать и как быть.
— А не возникнут некоторые организационные вопросы?
— Например?
— Например, появится у вас вместо Круглого другой заместитель — товарищ Стрижов. Или другой вариант. Вы окажетесь на пенсии, а Стрижов в вашем кресле.
Шуруев ничего не ответил, только мельком, но удивленно посмотрел на Круглого и, допив компот, глуховато ответил:
— Если даже и так, кричать об этом на всех перекрестках не буду. Всему свое время. Как ни вертись, скоро семьдесят. — Говорил это Вадим Семенович спокойно, но с затаенной болью.
Круглый, наверное, даже не подозревал, как метко он ударил Шуруева. Мысли о стремительно прошедших годах, неумолимо приближающейся черте перехода от нормальной человеческой жизни к просто пенсионному существованию нет-нет да и посещали его. Вадим Семенович был еще здоров и бодр, порой побаливало сердце, но об этом никто не знал, кроме его супруги. Он очень хотел, чтобы возглавляемый им Облгражданпроект не оказался где-то на второй роли в предстоящей застройке города, прекрасно понимая, что от этого будет в значительной мере зависеть и его, Шуруева, судьба. Именно поэтому он всемерно поддерживал проект Круглого, без оглядки бросался на его защиту в спорах со Стрижовым, в партбюро, на архитектурном совете, в Госстрое и, наконец, в обкоме. Но все сложилось, к сожалению, не так, как того добивались Вадим Семенович и Круглый. И как знать, может, Глеб Борисович и прав в своем предположении? Вызовет сейчас Чеканов и скажет: «С проектом застройки вы нас, дорогой товарищ Шуруев, подвели. Предстоящие дела вряд ли осилите. Так не пора ли на отдых? Нам в преддверии большого строительства нужен руководитель проектных дел и поэнергичней, и помоложе… Как вы относитесь к этому?»
Круглый, заметив, что Вадим Семенович углубился в невеселые размышления, посоветовал:
— Все будет зависеть от того, как вы там поведете разговор. Вскрылитесь. Пусть видят, что Шуруев все тот же Шуруев.
Вадим Семенович поморщился от этого совета.
— Жизнь идет по своим законам, и не нам это изменять. А чертежный стол у меня никто не отнимет.
Шуруев и Стрижов вышли из здания обкома вместе. С противоположной стороны улицы к ним сразу же ринулся Круглый.
— Ну, с чем можно поздравить?
Шуруев и Стрижов были еще под впечатлением только что состоявшегося серьезного и важного для обоих разговора, им было трудно перейти на этот легковатый, бодряческий тон. Оба промолчали. Поэтому Круглый с явной иронией адресовался к Стрижову:
— Тебя-то, борец за правду, с чем? С каким постом? Директор? Заместитель? Или еще что-нибудь выбил?
Стрижов хмуро посмотрел на Круглого:
— Глупо рождено — не научишь, тупо ковано — не наточишь. До свидания, Вадим Семенович. Завтра я зайду к вам. Хотя времени у меня в обрез.
— Постарайтесь выбраться. Иначе как же?
Стрижов чуть махнул в приветствии рукой и пошел вглубь улицы. Круглый стал тормошить Шуруева.
— Так что все-таки там было? И что будет? Да не тяните, рассказывайте.
— Что было — то было. Партийный разговор был. А что будет? Новый проект будем разрабатывать. — И сказано это было так твердо и весомо, что Круглый понял: иного решения ждать бесполезно. И Шуруев тут же добавил: — И знаете, это нам, Глеб Борисович, последний экзамен. Хоть Стрижова теперь и не будет, но на авось дело не пройдет. Садитесь за проект вплотную.
— Куда же он?
Шуруев, не глядя на Круглого, ответил:
— В Зеленогорск, с проектной бригадой.
— Что ж, пожелаем товарищу Стрижову счастливой дорожки и блистательных успехов по освоению Крайнего Севера, — с облегчением вздохнул Круглый.
Шуруев с укоризной посмотрел на повеселевшего Круглого и отвернулся от него. Вдалеке энергично шагал Стрижов. И Вадим Семенович вдруг остро ощутил, что ему будет очень не хватать этого ершистого и задиристого человека.
РОМАШКО И ЕГО ПРОЕКТ
Стрижов и Ромашко были знакомы давно, еще со студенческой поры. И хотя семьями они не сошлись, что-то не очень поладили их жены, это, однако, не мешало им поддерживать между собой ровные товарищеские отношения.