— А по мне, хоть Казаков, хоть сам товарищ Шуруев — все едино. Ну, церковь сохранили, ухлопали на этот опиум для народа тысяч, наверно, семьдесят, а то и все сто. Ладно. Хотя я бы ее ночью бульдозером… и все дела. Но эту решетку… Зачем она? Что в ней проку? Только движению транспорта мешает. Спятили, факт, спятили!
— Да ты вандал, Ремеслов, настоящий вандал, — застонал Шиманский.
— Прежде всего прошу без этого самого, без оскорблений. Никакой я не вандал, а Ксенофонт Савельевич Ремеслов, начальник участка, между прочим. Так что па-прашу…
— Да вы не обижайтесь, — вмешалась Надя. — Слава просто историческую параллель провел, шутя, конечно.
— Вот-вот. Я по делу, а вы шутейничаете, какие-то исторические диагонали в нос суете. Где Ромашка? Или, на худой конец, этот, Коваленко? — Потом несколько спокойнее спросил: — Может, подломаем ограду-то? На час всех делов! Подчистим, заасфальтируем вокруг — и все будет в ажуре.
Надя даже руками всплеснула:
— Неужели вы это серьезно, Ремеслов?
— Шутить я не любитель. Мне, знаете, не до того. Я уже не помню, когда дома был. — Он опять стал заводиться. — Вы тут рисуете свои чертежики-эскизики, а нам — башку ломай, как с ними управиться. Вроде вот этой решетки. Расточители народных средств, вот вы кто!
Надя хотела вновь пуститься в объяснения, но вмешался обозлившийся Чугунов:
— Надя, оставь его в покое. Пусть ломает ограду. Черт с ним. Восстанавливать будет за свой счет.
Шиманский подтвердил:
— Это точно, Ремеслов. В копеечку обойдется. Надя обеспокоенно посмотрела на всех.
— Да вы что? Разве это мыслимо? А вы, Ксенофонт Савельич, уясните наконец — нельзя трогать эту решетку. Мы восстановить ее обязаны по проекту. Иначе скандал будет. Всесоюзный.
Ремеслов с досадой махнул рукой:
— А… Все вы одной кистью мазаны…
Он ушел, сердито хлопнув дверью.
Шиманский озабоченно проговорил:
— Да. За такими ремесловыми глаз да глаз нужен. Дай волю — Василия Блаженного смахнут. Ох уж эти строители!
— Ну, ты не обобщай, — не согласился Чугунов. — Не все строители — ремесловы. Их руками сделано столько, что им в пояс кланяться надо.
— Спасибо, ты меня очень обогатил этим разъяснением. Но, понимаешь, есть еще и ремесловы.
— Так они есть не только среди строителей. Среди нашего брата тоже имеются.
Надя рассудительно и убежденно проговорила:
— И все-таки время, когда лавры Герострата кое-кому покоя не давали, уже прошло. Смотрите, с какой любовью восстановлены памятники в московском Зарядье. А в Пскове, Владимире, Суздале?
В это время в мастерскую шумно влетел Коваленко.
— У меня всего несколько минут, — торопливо зачастил он. — Как тут у вас? Имейте в виду, приехали почти все, полный кворум. Нашего Дмитрия Ивановича седьмой пот прошиб. Вопросов, запросов — уйма. Хорошо еще, что Пчелин рядом.
— Так сколько же народу-то будет? — обеспокоенно спросила Надя.
— Многих гостей строители забирают к себе, а бо́льшая часть нагрянет к нам.
— Ну, а как там светила? Придираются? — почти одновременно поинтересовались Чугунов и Шиманский.
— Дома понравились. От транспортных развязок — в восторге. Сейчас торговый центр осматривают. Потом — сюда. Так что будьте начеку. Надежда, не подкачай. Вы, бездельники, помогайте ей.
— Слава, разве мы не помогаем?
— Всеми силами. Мы же не без понятиев, как Ремеслов выражается. Учитываем, что могут быть международные осложнения. Напишет, например, зарубежная пресса, что архитектурно-проектная группа Д. И. Ромашко встретила участников симпозиума без должной теплоты и сердечности. Бутербродов было мало, ассортимент бедный, шампанское…
Коваленко, махнув рукой, опять куда-то умчался. Надя набросилась на ребят:
— Вы, лоботрясы, или делом занимайтесь, или убирайтесь отсюда. Только мешаете…
Ребята хотели последовать этому совету, но в дверях появилась Нонна Игнатьевна Шуруева. Она была все также энергична и шумна, в каком-то ярко-голубом хитоне и огненно-рыжем убранстве на голове.
— Здравствуйте, товарищи. Как со встречей зодчих? Готовы? Вы тут, Ниночка, за старшую? Ну-ка, доложи, покажи, проинформируй.
— Меня зовут Надя.
— Допускаю. Так как у вас? Все на уровне?
— Велено скромно. Это ведь не какой-то там официальный прием, а дружеская встреча.
— Раз принимаем иногостей, то все должно быть на высоте. Пойдемте-ка в зал, посмотрим. Хочу удостовериться лично.
Когда Шуруева в сопровождении Нади отправилась в демонстрационный зал, Шиманский удивленно спросил Чугунова: