Тут же вступил в разговор Круглый:
— Я, пожалуй, склонен согласиться с мнением господина Буасье. У нас действительно много стихийности в формировании цветовой гаммы в архитектурной среде. Идет это от стремления компенсировать неизбежное однообразие типовых строений. Потому-то и у группы Ромашко появились и синие, и серовато-зеленые, и ярко-желтые фрагменты и плоскости.
С ним, однако, не согласился Коваленко.
— Увеличение роли цвета в архитектуре соответствует современным тенденциям в использовании цвета вообще — в искусстве, в быту, одежде… У нас же стремление к яркой цветогамме в архитектуре имеет свои глубокие корни, идущие от национальных традиций, климатических условий и других причин.
— Но согласитесь, товарищ Коваленко, что получается какая-то цветовая какофония.
— Нет, согласиться с этим не могу. Иначе массив будет выглядеть как огромный казарменный поселок. Не понимаю, что же тут хорошего?
Круглый покровительственно заметил:
— Поживете — поймете.
— Вряд ли.
В начавшийся спор вклинился Шиманский:
— Действительно, вряд ли. И дело здесь не в «поживете», а во вкусе, в понимании законов эстетики.
Пчелин, услышав этот обмен стрелами, с усмешкой проговорил:
— Вижу, молодые себя в обиду не дают? Правильно. Только большого спора сегодня не затевайте. Успеете. И вообще, каким фасадам быть у жилмассива второй очереди, мы предоставим решать авторам.
В мастерскую с подносом, заставленным маленькими рюмками с коньяком, вошла Надя. Пчелин объявил:
— Тоже один из авторов проекта, Надежда Кравцова.
Его слова гости встретили восторженно, руки энергично потянулись к подносу.
Пчелин опять стал искать Ромашко. Тот находился в дальнем углу зала и терпеливо объяснял что-то одному из дотошных гостей.
— Дмитрий Иванович, идите-ка сюда. Ближе, ближе!
Дмитрий Иванович протолкался к Пчелину.
— Что-нибудь не так, Михаил Васильевич?
— Да нет, все так, все хорошо. Даже хвалят вас.
— Заслуга, Михаил Васильевич, не моя. Золотые ребята подобрались в группе, в этом все дело.
— Скромничаете или боитесь ответственности? — И, обратившись к стоявшим около него гостям, громко проговорил: — Все, что вы видели хорошего в этой застройке, — дело рук Дмитрия Ромашко и, конечно, его группы. Что не получилось — тоже их заслуга. Так ведь, Дмитрий Иванович?
Ромашко виновато развел руками:
— Ну, а чья же еще?
Круглый слушал этот разговор с саркастической усмешкой. Давняя обида сейчас всколыхнулась в нем с прежней силой. После отклонения его проекта Глеб Борисович долго не мог успокоиться, писал письма, обошел со своими жалобами всевозможные инстанции и в республике и в Москве. Наконец его пригласил Чеканов.
— Глеб Борисович, зря вы расходуете свои силы, время и энергию на письма и жалобы. Конкурс будет, вопрос это решенный. Включайтесь-ка вы тоже в дело. Хотите — улучшайте прежние свои разработки, хотите — беритесь за новые, но только не теряйте свое время зря и не отнимайте его у других.
Еще малость покапризничал Глеб Борисович и начал работать. Правда, на новый проект пороха все же не хватило, старый коренным образом переделать тоже не удалось. Жюри отдало предпочтение разработкам Ромашко.
Но для группы Глеба Борисовича дел также нашлось достаточно. Их предложения по реконструкции старой части города были признаны достаточно интересными, и сейчас Глеб Борисович усиленно трудился над рабочей документацией. Кроме того, как заместитель директора института он возглавлял экспертизу по застройке Левобережья и мог закономерно считать себя человеком, причастным к возникновению этого жилого массива.
Но вот сейчас, услышав, как Пчелин аттестует Ромашко, Круглый усмотрел в его речи стремление полностью зачеркнуть роль руководителей института. Послышался его с обиженными интонациями голос:
— Ну, наверное, и еще кое-кто имеет отношение к застройке Левобережья?
Пчелин повернулся на его голос:
— Ах да. Слонов-то я и не приметил. Но, надеюсь, вы не преминули и сами представиться гостям. Вадим Семенович Шуруев — директор проектного института, Глеб Борисович Круглый — его заместитель. Известные наши зодчие, одни из зачинателей сборного домостроения.
Маленький, щуплый австриец, с трудом подбирая русские слова, но произнося их подчеркнуто четко, проговорил:
— Хочу снова особенно отметить удачно спроектированный тип домов. Красиво, удобно, современно. У нас бы такие дома тоже очень пришлись по вкусу.