Джессика поднесла фиалки к лицу и с наслаждением вдохнула их тонкий аромат. Сегодня ночью, в его объятиях, она непременно скажет Рэндаллу, сколь дорог для нее этот подарок. Сегодня ночью…
Визажистка в последний раз коснулась щеки невесты кисточкой для пудры — осторожно, так, чтобы ни крупинки не попало на роскошное свадебное платье, и отошла в сторону, давая Джессике возможность полюбоваться на свое отражение в зеркале.
Не веря своим глазам, молодая женщина завороженно глядела на знакомый и вместе с тем незнакомый образ, выступающий из глубины зеркала. Да, это ее лицо — ее нос, глаза, губы, — однако смотрящая на нее женщина казалась воплощением неземной красоты. Ничего подобного Джессика раньше за собой не замечала. Эта красавица в белоснежном облаке кружев и оборок, с бриллиантовой диадемой на голове, в спадающей на плечи фате из старинных кружев — в ней венчалась бабушка Рэндалла, а потом его мать — казалась такой сказочно прекрасной, что Джессика непроизвольно шагнула к зеркалу и дотронулась до блестящей поверхности, чтобы убедиться, действительно ли это она.
При каждом движении Джессики бриллиантовые серьги, подарок Рэндалла, вспыхивали и переливались ослепительнее, чем драгоценные камни диадемы.
Флористка протянула ей букет — изысканное сочетание белых и кремовых роз и зелени, но она, естественно, предпочла фиалки.
Тишину комнаты нарушил строгий голос распорядителя празднества, громко произнесшего: “Уже пора”. И Джессика направилась к двери. В жизни своей молодая женщина так не нервничала — и не чувствовала себя такой одинокой.
Затянутые в ливреи слуги распахивали перед ней двери, пока она шла к выходу из замка. А там уже ждал ее лимузин, в котором ей предстояло ехать в церковь; еще каких-то сто лет назад это была бы запряженная четверкой карета.
По традиции в церковь невеста ехала одна, чтобы никому не удалось толком рассмотреть ее по пути, зато обратно она вернется вместе с Рэндаллом в открытом, разубранном цветами экипаже.
С трудом сдерживая нервную дрожь, Джессика медленно спускалась по широким каменным ступеням — великолепие платья и бриллиантовой диадемы исключало всякую спешку и придавало торжественности любому движению. Да, Хетти взахлеб рассказывала ей, как предвкушают местные жители двойной праздник, но Джессика считала, что восторженная девушка преувеличивает. Ничуть не бывало! Казалось, сегодня в украшенном цветами дворе собралось все графство!
С каждым шагом Джессики приветственный гул толпы нарастал. Под ноги ей полетели цветы, последние цветы ушедшего лета, вобравшие в себя напоследок все тепло и золото солнца. Лимузин медленно стронулся с места.
Вдоль всей дороги толпились люди — замковый двор, разумеется, не вместил всех желающих. На плечах родителей восседали дети, с любопытством глядя на свадебный кортеж. Повсюду звенели смех и радостные восклицания.
Внезапно Джессика осознала всю значимость происходящего. Она — не просто женщина, которая выходит замуж за любимого мужчину. Ей выпало на долю стать женой представителя старинного рода, сыгравшего важную роль в истории Шотландии, где даже теперь его власть и титул — отнюдь не анахронизм. Господь свидетель, Рэндалл делает для жителей края ничуть не меньше, чем все его предки — для своих подданных. И эти обязанности для Рэндалла святы… Более святы, чем те обеты, которыми они обменяются сегодня в церкви?
Будучи всего лишь “заменой невесты”, шантажом принуждаемая к нежеланному браку, она не задумывалась, каково это — связать свою жизнь с человеком в положении Рэндалла Макаллена. Какие обязательства накладывает такой брак, как он скажется на ее образе жизни, Джессику нисколько не занимало. Да и с какой стати, если союз этот фиктивный и вскоре будет расторгнут?
А в ту памятную ночь, нежданно-негаданно бросившую их в объятия друг друга, Джессика думала лишь о том, что они с Рэндаллом будут вместе отныне и навеки, — ни для каких других мыслей места в голове просто не осталось.
Однако теперь она необыкновенно остро осознала, что ее жизнь крута изменится. Церковь она покинет не просто женой Рэндалла, но супругой восемнадцатого графа Марри, который собирается посвятить жизнь поддержанию вековых традиций, который неусыпно радеет о благе своих Соотечественников… и ее первейшим долгом станет разделить с мужем это тяжкое бремя ответственности.
Долг и ответственность. В современном мире, живущем по современным законам, эти слова звучали несколько старомодно. Во всяком случае, так рассудили бы многие. Но для Рэндалла они были исполнены великой значимости. Рэндалл воспринимал их крайне серьезно.
И, наблюдая небывалую пышность свадебной церемонии, Джессика вдруг впала в панику. Что, если ей предназначена роль чисто декоративная? Что, если ей суждено изображать лишь разряженного манекена при любимом мужчине?
Но едва лимузин затормозил перед внушительной церковью пятнадцатого века, на молодую женщину снизошло странное спокойствие. Выйдя замуж за Рэндалла, она не перестанет быть собой, современной деловой женщиной, пусть и супругой графа, члена палаты лордов; ее образование, ее профессиональная подготовка послужат на благо графства. Она не станет сидеть сложа руки, нет! Это она-то — блестящий экономист с опытом работы в журналистике! Сегодня она поклянется в верности не только Рэндаллу, но и его родному краю — будущее и прошлое графства Марри станут отныне частью ее судьбы.
У порога церкви Джессика мгновение помедлила, набираясь храбрости. И, вдохнув поглубже, ступила в прохладный полумрак — после шумного, суматошного веселья, что царило снаружи, тишина и покой древних сводов казались особенно отрадными.
Еще миг — и церковь заполнили торжественные звуки органа. Эта мелодия была написана к свадьбе бабушки Рэндалла — ведь его дед взял в жены ни много ни мало как принцессу Сак-сен-Кобург-Готской династии, одну из кузин английского короля Эдуарда VII!
У дверей церкви сопровождающий ее распорядитель церемонии отступил на задний план и его место занял человек в строгом черном костюме. Поддерживая невесту под руку, он чинно повел ее по проходу между рядами. Джессика отважилась поднять на него взгляд — и глаза ее изумленно расширились.
— Папа?.. — не веря себе, выдохнула она, и ее сопровождающий, широко улыбнувшись, крепче сжал ей руку.
— Это Рэндалл все устроил. Прислал нам с Мэри радиограмму прямо на корабль, чтобы возвращались немедленно! Ну, мы сошли на берег в Ливорно и первым же рейсом вылетели в Эдинбург, а оттуда до Марри рукой подать. Рэндалл, к слову сказать, заказал билеты по всему маршруту и обо всем позаботился. Хотел устроить тебе сюрприз!
Рэндалл вызвал сюда ее отца, чтобы тот, как подобает, вручил дочь жениху! На глаза Джессики навернулись слезы: какой он милый, какой заботливый, какой…
— Я всегда знал, что вы симпатизируете друг другу, но такого, по правде сказать, не ожидал, — шепнул мистер Робине на ухо дочери, так и лучась от счастья.
Хотя свадебная церемония была отрепетирована во всех подробностях, ничто не смогло вполне подготовить Джессику к ослепительной торжественности долгожданного момента.
Как внушительно, как аристократично выглядел Рэндалл! Сколько в нем было подлинного величия! И еще ощущалась некая… надменная отчужденность. Джессика неуютно поежилась: эта холодная отрешенность, казалось, была способна удержать на должном расстоянии даже ее! Бриллиантовая диадема с каждым мгновением казалась все тяжелее, и незримое бремя ответственности ощутимее давило на плечи…
Срывающимся, еле слышным голосом Джессика повторила за священником слова обета и протянула дрожащую руку. В наступившей торжественной тишине Рэндалл надел ей на палец кольцо.
Как она мечтала об этом мгновении в семнадцать лет, как рисовала его в воображении во всех подробностях — себя и Рэндалла перед алтарем! Но реальность превзошла все девичьи грезы…