Мама тут же с огромной энергией и скоростью – чуть ли не за двадцать минут навела все необходимые справки, и судьба Даши была решена очень простой новостью: Павел оказался не кем-то там, а родным племянником тети Лизы Калашниковой. Это было как при запросе кода противовоздушной обороны к пересекшему границу самолету
"свой-чужой" – и Павел оказался "свой". И к тому же подтвердилось, что он был точно не женат. И теперь с точки зрения мамы, с ним не только можно, но и нужно было знакомиться, его можно было любить, и за него можно было выходить замуж. Даша была просто счастлива и тут же засобиралась.
– Ты куда? – удивленно спросила мама.
– К нему, конечно! – твердо ответила Даша. До утра, она боялась, без него не доживет. Вздохнув, мама со свойственной ей практичностью, как не отнекивалась еще неопытная Даша, собрала ей с собой целую сумку еды: "Пригодится!"
Буквально как только Даша ушла, зазвонил телефон, да так внезапно, что мама вздрогнула. Она взяла трубку:
– Алё.
– Извиньи менья тысячью раз. Кто это есть? – Так говорил только
Фридрих из Германии.
– Здравствуй, Фридрих. Это Дашина мама.
– Здравствуй, мама. Даша дома есть? С Дашей я могу говорить?
– Ее сейчас нет дома. Ши из эбсент! Ферштеен? Ну, все, позвони завтра. До свидания. Ауфвидерзеен! Орвуар! Бай-бай!
Фридрих с Дашей говорили и переписывались по-английски, мама же, когда он звонил, вставляла и по-немецки, что помнила. Фридрих все последнее время намеревался приехать в Россию и забрать Дашу к себе в Германию. Он в том, что она непременно уедет с ним, нисколько не сомневался, потому что как истинный западный немец считал, что все женщины в России только и мечтают, что жить в Германии. С другой стороны, все это казалось таким нереальным, что Дашину маму даже и не пугало и не беспокоило. Но вот теперь неожиданно складывалась совершенно другая ситуация. Даша, наконец, влюбилась и могла наделать глупостей. Если уже не наделала. Все это, конечно, ожидалось – возраст любви, но как это и бывает, обрушилось совершенно внезапно и не так как бы хотелось маме. Предполагалось более или менее долгое ухаживание, знакомство с родителями и т.д. и т.п. Теперь же Даша куда-то стремительно унеслась и даже не сказала, когда придет. Обещала только, что позвонит. И вообще все стало неясно и тревожно. Но в целом оказалось не так страшно как по началу. В какой-то мере успокаивало, что этот мужчина был свой, местный – Паша Гусев, да и к тому же родной племянник тети Лизы.
Мама тут же вспомнила, что, возможно, когда-то уже и раньше его видела, и как-то быстро успокоилась. Еще она подумала, что если бы все не так внезапно произошло, она и сама, может быть, была бы рада такому неожиданному Дашиному знакомству.
Тут она была неправа. Что значит "неожиданно"? Конечно же, Даша давно, как только повзрослела, ждала, что это когда-нибудь придет. А все последнее время ожидание любви было просто разлито в окружающем воздухе. Этой зимой она вдруг увидела, как необычно падает снег.
Никогда так не падал снег. Потом к ней пришли неспокойные сны и ранние пробуждения – предвестники любви. Весной у нее вдруг появилось желание вставать с первыми лучами солнца, она с наслаждением вдыхала полной грудью прохладный воздух из распахнутого в сад окна, где с шорохом с ветки на ветку перелетали птицы. И вот, наконец, любовь пришла. Поэтому, в общем, ничего тут неожиданного вовсе не было.
Кристину она в эти свои дела посвящать вовсе не собиралась, да и маму предупредила, чтобы та не болтала лишнего. Впрочем, мама
Кристину не любила, считала пустой девчонкой, думающей только о косметике, тряпках и мальчиках, и утверждала, что Даше от Кристины только одни неприятности. В чем-то она была права. Когда в России появился "Кодак" и качественные цветные фотографии стало делать очень просто, почему-то выяснилось, что многие российские граждане любят сниматься в нижнем белье или вообще голышом, наивно полагая, что проявляет и печатает фотографии исключительно машина и никто эти снимки больше не видит. Оказалось, что на проявочной машине в Н., куда отвозили пленки для печати, самые откровенные фотографии сканировали. Чего там только не было заснято: какие-то толстые тетки с розами в зубах, в эротическом белье и в позах, явно взятых из фильмов или журналов (иногда и порно), голые мамаши семейств, домохозяйки в дезабилье. Возможно, это была дань некой моде. Потом такая мода то ли закончилась, то ли стали снимать уже на цифровые камеры, а может быть, просто интерес прошел, хотя это уж вряд ли.
Что сейчас люди снимают дома на "цифровики" даже сложно предположить, хотя в какой-то мере и можно судить по тому, что попадает в Интернет. Сейчас все к этому привыкли,, а тогда все это обнаружилось совершенно внезапно на сайте в Интернете – в галерее частных фотографий и еще в продаже – на компакт-дисках на рынке в Н.
Ужас этого дела состоял в том, что Кристина и еще некоторые Дашины знакомые девочки-школьницы тоже попали в эту галерею. Как-то от нечего делать они решили попозировать друг другу дома, поиграть в
"топмоделей". Собралась группа девчонок человек пять. Кристина считалась среди них самая красивая – она-то все это и затеяла, взяв у отца только что купленную им хорошую японскую фотокамеру
"Минольта". Было уговорено раздеться и посниматься в разных эротических позах, впрочем, не слишком вульгарных. Там, кстати, была и толстушка Неля Сухорукова – ее тоже каким-то образом затащили. И вот эти еще не вполне сформировавшиеся девочки попали на тот самый злосчастный диск и на сайт в Интернет. И именно голую Нелю кто-то из мальчишек, бродивших по Сети, узнал, скачал и распечатал ее фотографию на принтере, а потом принес в школу. Неля с неделю вообще на занятия не ходила. От серьезных последствий ее спасла только здоровая от природы психика и то, что это происшествие мгновенно забылось за очередным убийством, осуществленным неизвестным маньяком на так называемой "тропе смерти" – пешеходной дорожке от железнодорожной платформы до ближней к Любимову деревни Вязелево.