Раны перестали меня беспокоить спустя четверть часа, но вот встать я смог только через полтора. С трудом забравшись на дерево, я залез в свое спальное ложе и моментально уснул.
Девушки сидели в спальне капитанской каюты и рассказывали друг другу смешные истории, произошедшие с ними или их знакомыми. Больше всех не умолкали Аллура с Иланой, что и не удивительно.
— Как же я вам завидую, — вздохнула Лионэль, — такое яркое детство! Не то, что у меня.
— Да не переживай, — подбодрила ее Аллура, — зато сейчас живешь полноценной жизнью.
— Ой, девочки, — воскликнула Илина, — только сейчас вспомнила. Аллур, помнишь как мы пошли к твоему дяде Фернанду смотреть его агрегат? — ехидно спросила она свой подругу детства, на что та залилась краской, — В общем, этот дядя был у нас, если говорить на языке Содружества, изобретателем, любил придумывать разные приспособления и механизмы. Некоторые из них получили даже распространение, но разговор не об этом. Мы очень часто от фрейлин дворца слышал, что у дяди есть большой агрегат или более правильный перевод прибор, и еще то, что как было бы хорошо, если бы у каждого мужчины был такой.
И вот она, — рассказчица кивнула на еще больше покрасневшую девушку, — потянула меня посмотреть, что там нового изобрел ее дядя. Оделись в простую одежду и пробрались в его комнату, но ничего большого там не нашли, и уже собрались уйти, как в коридоре раздался дядин смех и женское хихиканье, а дверь начала открываться, и нам ничего не оставалось, как скрыться за шторами. В комнату ввалились дядя с графиней ам Фионель, еле стоявшие на ногах от выпитого вина. «Хочешь увидеть мой прибор?» — спросил он, и снял штаны. Затем со словами: «Что-то жарко» подошел и отдернул шторы. Мы застыли, не дыша. «Статуи кто-то тут поставил, наверное, мне подарок сделал» — сказал он, подошел к кровати и завалился на нее. Через пару секунд туда же завалилась и графиня и они оба тотчас уснули, а мы убежали. До сих пор помню, как горели у меня щеки, а дядя тогда еще долго сокрушался по поводу того, что кто-то украл у него подарок.
И все четверо заливисто рассмеялись, но вдруг застыли и улыбки сошли с их лиц. Медленно переглянулись, и Аллура спросила:
— Что это было? У меня такое чувство, что Иггру плохо, — остальные подтвердили ее вывод, — Но как такое может быть? Ведь я не псион, да и Плана тоже.
— Нить судьбы, — прошептала Лилиан и все вопросительно посмотрели на нее. — Это знания высшего круга и я только слышала об этом. Мы теперь сможем чувствовать, когда ему плохо, как и он нас. Как образуется эта связь, я не знаю.
— А что будет, если он умрет? — спросила Аллура и тут же хлопнула себя по рту, досадуя на свою несдержанность.
— Я не знаю, — Лилиан огорченно вздохнула, — говорю же, что это знания высшего круга. Знаю, что она может образоваться между совсем чужими людьми.
И девушки замолчали, искренне желая своему мужу поправиться после ранения. Почему-то, не сговариваясь, они были уверены в этом.
Разбудил меня птичий щебет, раздававшийся практически под ухом. Сквозь прикрытые веки видел, что уже день, поэтому пора вставать. Вспомнил о феях, осмотрел все, но никого не увидел — улетели, ну и замечательно, хоть эти двое остались в живых. Сборы и завтрак много времени не заняли, и через час я уже вышагивал в нужную мне сторону. Через два часа хода я почувствовал легкую усталость, получается, что раны нанесенные крыланом оказались не такими уж безобидными. Решил отдохнуть, тем более что попалось хорошее место — я услышал звон ручейка. Решил питаться только сухпайками, чтобы не привлекать к себе внимания костром и запахом мяса. Поев и отдохнув, направился дальше. Передвигался сейчас с еще большей осторожностью, и до оврага, о котором предупреждал Зак, добрался только вечером, но без встреч с разными хищниками, желающими мной пообедать или поужинать. С выходом я немного ошибся, и к самому узкому месту придется идти еще полчаса.