Хватит трусить! В конце концов, пять лет прошло. Ему уже двадцать два, а он, как пятнадцатилетний мальчишка, панически боится приближаться к строгому розовому зданию школы.
Зачем он пошел?
Затем, чтобы перебороть себя, избавиться от этого дурацкого комплекса. В самом деле, это даже смешно! Чего ему бояться? Что для него сейчас мнение бывших учителей? Наоборот, Лешка прав: Алик – победитель, он всем им доказал, что не бездарность, не двоечник, не дурак.
Доказал? А им так необходимы были эти доказательства! Кому все это нужно, кроме самого себя?
Тем более! Нужно только доказать самому себе!..
– Алька! Пятый раз тебя спрашиваю: ты при галстуке?
– А как же!
– Молодец! – Лешка удовлетворенно кивнул. – Ты должен произвести впечатление солидного ученого мужа из столицы.
– Заткнись!
Как ни старался, а сердце все-таки куда-то ухнуло, когда Лешка с нарочитой предупредительностью распахнул перед ним тяжелую школьную дверь.
– Алька! Данилин! Вот неожиданность! Молодец, что пришел! Как жизнь?
Шумный и все такой же бестолковый Влад встретился им прямо в вестибюле. Вежливо ответив на все его вопросы, Алик поинтересовался:
– Говорят, ты здесь физику преподаешь?
– Преподаю! Вот видишь, сегодня вместо того, чтобы веселиться со всеми, целый вечер буду дежурить со своими оболтусами.
– Давай-давай! Не скучай! Будь здоров! – Лешка решительно тащил Алика от одноклассника.
– Вы хоть потом спуститесь поболтать, – попросил вдогонку Влад.
– Посмотрим! – Лешка тянул Алика к лестнице. – Дежурь!
– Здравствуйте, молодые люди! – окликнул их кто-то, и Алик вздрогнул. Никому, кроме Танечки, этот голос принадлежать не мог.
Встретив растерянный взгляд Лешки, Алик понял, что не ошибся, и постарался обернуться как можно спокойнее.
– Здравствуйте, Татьяна Евгеньевна! – почти хором произнесли они с Лешкой.
Танечка ничуть не изменилась, но Алик отметил это не в качестве комплимента, а с какой-то злой досадой.
– А вы все еще работаете? – брякнул Лешка, и Алик сердито глянул в его сторону.
– А ты, Алексей, конечно, надеялся, что я уже ушла, – улыбнулась Танечка.
– Не… Я… Хорошо, что работаете. Все так же математику преподаете?
Тут уж Алик искренне расхохотался.
– Нет, переквалифицировалась на русский язык и литературу, – пошутила Танечка.
Лешка умолк, неловко улыбаясь, и Алику пришлось из вежливости продолжить разговор:
– Как нынешние ученики?
– Такие же, как вы. – Танечка вздохнула. – Учишь, учишь, а толку никакого.
– Не преувеличивайте. – Алик улыбнулся, с легкостью ощущая, что детский страх перед Танечкой прошел. Разговаривали они на равных, да и былая вражда, похоже, уже не стояла между ними. Конечно, чего им теперь делить!
– Я не преувеличиваю. Больше чем уверена, что ты ничего не помнишь из алгебры.
– Это вы зря! – обрадовался Алик. – Я, например, до сих пор помню, что такое тангенс. Тангенс – это косинус, деленный на синус.
– Наоборот, – рассмеялась Танечка. – Это синус, деленный на косинус.
– Ну вот! – ничуть не смутился Алик. – Опять перепутал!
– Не перепутал, Алик, а никогда не знал.
Танечка вдруг взяла его под руку и сказала:
– Пойдемте в зал, там, наверное, уже торжественное собрание идет…
– Ты же говорил, что она уже не работает, – сердито шепнул другу Алик, когда они пробрались в последний ряд актового зала.
– Я не знал… – буркнул Лешка.
– Опять врешь?
– Честное слово! Я точно от кого-то слышал, что она уходила из школы. Может, опять вернулась?
Алик фыркнул от смеха, вспомнив глупейшие Лешкины вопросы в разговоре с Танечкой.
– Что ты ей болтал? Ты хоть думай!
– Я же не ожидал, что она тут, – оправдывался Лешка.
– Тихо, ребята! Мешаете! – К ним обернулся старик географ, строго взглянул из-под очков и, похоже, не узнал.
– Пойдем отсюда, – решил Алик. – Погуляем по коридору, пока собрание кончится.
Ребята потихоньку выскользнули из зала.
– Черт знает что! – поморщился Лешка. – Вечер встречи – и такая скука. Если так будет до конца, то и не найдем никого из своих.
– После собрания обещают танцы, – успокоил его Алик. – Пойдем покурим.
Ребята свернули за угол и обалдели: навстречу им по широкому школьному коридору снова шла Танечка.
– Куда ты меня привел?! – застонал Алик. – Она просто преследует нас.
– Давай сбежим, – предложил Лешка.
– Прямо сейчас?
– Ну да! До лестницы несколько шагов, а там – бегом вниз.
– Не смеши! Нам же не десять лет.
– Тогда давай вернемся в зал.
– Она нас уже заметила, улыбается. Пошли.
Алик развеселился. Он чувствовал, что нисколько не боится Танечки, и Лешкины замешательство и растерянность смешили его. Представить только, если бы сейчас они, два здоровенных парня, кубарем скатились по лестнице, убегая от математички.
– Не захотели слушать директора? – поинтересовалась Танечка.
– Вы тоже не на собрании… – не очень вежливо буркнул Лешка.
Танечка обезоруживающе улыбнулась. Алик ответил ей веселой улыбкой, Лешка хмурился, уставившись в пол.
– Скучно?
Алик кивнул:
– Решили прогуляться.
– Я тоже не пошла: каждый год одно и то же, надоедает. Ладно, мальчики, в коридоре болтаться не очень удобно, пошли в мой класс. Посидим, поговорим, о себе расскажете.
Алик готов был согласиться, но Лешка его опередил:
– Мы лучше покурим… На улице.
– Ну, как хотите. Собрание закончится примерно через полчасика. Возвращайтесь, будет повеселей.
– Вернемся обязательно! – пообещал Алик.
Лешка уже ждал его на лестнице.
– Разворковалась, разулыбалась… – Лешка скривился. – Просто лучший друг.
– Тормози! – засмеялся Алик. – По-моему, ты на нее больше меня злишься.
– Честно говоря, я ее боюсь. Не прошло со школьных лет.
– Забудь. Ну, не сошлись когда-то характерами. Ты же сам меня уговаривал. Столько лет прошло. Мы с тобой взрослые люди. Ты к тому же отец семейства. Скоро Вовку в школу отправлять, а ты математичку боишься.
– Вовке, слава Богу, еще семь лет гулять можно. – Лешка заулыбался. – А ты, я гляжу, с ней ничего, болтаешь.
– Ну, молчать-то невежливо. Тем более что она сама объявила перемирие. Ее никто не заставлял к нам подходить. Она на меня зла не держит, почему я должен ей хамить? В конце концов, мы с тобой были не подарочек. Только вспомни, какие штуки ей устраивали!
Алик, а за ним и Лешка расхохотались, наперебой вспоминая свои выходки, порчу дневников и журналов, взрывы, поджоги и хулиганство…
– Странно, что она с нами вообще разговаривает, – сделал вывод Лешка. – Я бы таких ученичков десятой дорогой обходил!
– Смелая дама наша Танечка, как оказалось! Кстати, я раньше не замечал, что она так часто улыбается.
– Не замечал, потому что с нами ей было не до улыбок.
– Наверное.
Курить на улицу друзья не пошли, так и проболтав все полчаса на лестничной площадке между этажами, рискуя снова оказаться в обществе Танечки.
Глава 4
– Алешенька, ты просто умница! – Валентина Васильевна сияла как начищенный пятак. – И сам пришел, и Данилина наконец-то приволок, думаю, силой.
– Почти! – согласился Алик. – Правда вас, Валентина Васильевна, я всегда рад видеть.
– Поэтому пять лет не появлялся, – добавила классная.
– Не потому. По другим причинам.
– Другие причины давно остались в прошлом, Алечка. Разве нет? Татьяна Евгеньевна вовсе не держит на тебя зла.
– Это мы уже выяснили, – согласился с ней Алик. – Но сюда я сегодня пришел только из-за вас.
Он говорил чистую правду, и Валентина Васильевна, хотя и не очень поверила, была польщена.
– Что нового в науке, коллега?