— У вас тут всё в порядке? — поспешил добавить парень, сделав как можно более грозный вид. Лисицын и Соколова непонимающе переглянулись.
— Да, — произнёс Костя, вновь поворачиваясь к незваному собеседнику.
— Я вообще-то у девушки спрашивал. — резко отозвался защитник и спустя секунду слегка опешил от синхронного смеха полицейских. Он неловко переступил с ноги на ногу, отчего овчарка нетерпеливо последовала примеру хозяина.
— Всё хорошо, правда, — успокоившись, сказала Соколова, мило улыбнувшись пареньку, и, легко толкнув знакомого «преступника» в грудь, заставила Лисицына опустить руку, дабы наглядно продемонстрировать невинность ситуации юноше. Тот слегка смутился, но всё ещё смотрел на них с нескрываем подозрением — ещё бы, чего это два взрослых человека в такую непогоду обжимаются в тёмной арке. Ловким взмахом фокусника майор вытащил «корочку» из внутреннего кармана, привычным движением раскрывая её перед смельчаком.
— Спасибо вам за сознательность, …
— Никита, — представился парень, уже заметно расслабившись и отпустив натянутый поводок. Собака же дружелюбно ткнулась мокрым носом Юле в ногу, и девушка легко потрепала пса между ушами.
— Спасибо вам за сознательность, Никита, — вновь повторил Лисицын с улыбкой, убирая удостоверение, и, подхватив улыбающуюся Соколову под руку, поспешил продолжить дорогу.
— Нет, он молодец на самом деле, Кость, — тихо произнесла Юля, когда они отошли уже на какое-то расстояние от несостоявшегося спасителя, — ты вон какой… мощный, а он не побоялся вмешаться, — Лисицын лишь сомнительно хмыкнул:
— А вдруг я полицейский-маньяк, а он тебя так просто со мной отпустил, — резонно заметил он, бросая на женщину многозначительный взгляд и, молниеносно обхватив её личико ладонями, всё-таки быстро поцеловал.
— Ну всё, Костя, значит будем твою бандитскую физиономию подозреваемым вместо Котова демонстрировать, — совсем по-девичьи хихикнула Юля, нежно обвивая руками шею майора, и его наигранное недовольство тут же стёрлось, как только их губы соприкоснулись. Поцелуй был долгим и нежным, но при этом игривым, и как только Соколова отстранилась, Лис тут же притянул её обратно, ещё ближе, жадно впиваясь в её губы, повышая градус настроения, и с каждой секундой поцелуй становился всё горячее и горячее. Собрав остатки благоразумия, Юля едва нашла в себе силы, чтобы разорвать этот порочный контакт.
— Хватит, а то все точно решат, что ты маньяк, — она ловко увильнула от новой попытки, предпринятой мужчиной, и переключила своё внимание на небеса, которые всё-также оставались серыми и тяжёлыми. Правда, к их удачи, дождь уже не лил сплошной стеной, а оседал на них жемчужинами мелкой мороси. Девушка выпуталась из объятий расстроенного оперативника и обвела по кругу взглядом двор, в котором он стояли.
— Это и есть один из тех самых знаменитых дворов-колодцев? — уточнила она, с радостной улыбкой вновь обращаясь к своему коллеге, и тот ответил ей тем же.
— Я бесконечно влюблён в то, как ты восхищаешься Питером, — сказал Лисицын, умилённо смотря на предмет своего обожания. Юлька слегка смутилась от услышанного, но виду не подала, вновь отведя взгляд на участок неба, видневшегося выше крыш домов. Она сделала небольшой круг, центром которого, конечно, был её сопровождающий, и внезапно её внимание привлёк звук сработавшего кодового замка. Из распахнувшегося входа выскочила девчонка и, спрыгнув со ступеньки, раскрыла над головой зонт и нырнула в арку. В голове Юлии Александровны будто вспыхнули лампочки, а на принятия решения ей не потребовалась и секунды. Она опрометью кинулась к закрывающимся дверям, действуя на уровне инстинктов.
— Юля! — раздался удивлённо-возмущённый окрик за её спиной, но она даже не обратила внимание. В несколько шагов преодолев расстояние, она поймала почти захлопнувшуюся дверь и только тогда обернулась с удовлетворённой улыбкой на устах.
— Посмотрим парадное, — кратко объяснила она причину своего поступка и так обезоруживающе улыбнулась, что Косте не осталось ничего другого, как скользнуть в след за ней в дверной проём.
С тихим щелчком двери отрезали влажный воздух улицы от на удивление тёплого и сухого воздуха подъезда. Представители ФЭС поднялись на несколько ступеней, пронырнув в ещё один проход, на этот раз дверей деревянных, и оба не удержались от тихого возгласа восхищения. Перед ними действительно открывалось парадное, хотя с непривычки хотелось назвать это подъездом, но язык не поворачивался. Изящная лестница, полная плавных линий вкруговую уходила вверх, а массивная люстра под довольно-таки высоким потолком испускала переливающийся на стеклянных гранях неясный свет. Пол был покрыт узорчатой плиткой, и изысканное обрамление кованных перил тоже производило благородное впечатление. Странно, но при всём этом сохранившемся выдержанном великолепии, их не встретила никакая охрана, даже в лице захудалой консьержки. Эксперты довольно переглянулись и не нарушая звенящей тишины помещения, двинулись вверх по лестнице.
Первоначальное впечатление несколько пошатнулось, когда они поднялись выше. Изначально брошенная пыль в глаза растворилась в лестницах типичного жилого дома, старого, но всё ещё неподдельно хорохорившегося. Только сложная разбивка окон, напоминающие витражные, говорила о когда-то богатом убранстве, да сохранившаяся кое-где лепнина, среди типичных бежево-розовых стен и чёрно-белого плиточного пола.
Их шаги отдавались в гулкой тишине, хотя то тут, то там доносились звуки жизни из-за деревянных створчатых дверей, что тоже приводило в некоторое замешательство. А как же железные двери, с множеством замков и слепыми точками глазков? Сама атмосфера парадного была необычной и неоднозначной.
Они остановились в пролёте между четвёртым и пятым этажом, и казалось, даже не пытались произнести и звука, чтобы не спугнуть это невесомое прикосновение старой архитектуры к собственным душам. Юля осторожно подошла к окну, смотря, как сероватые тучи прочерчиваются ярко-алыми всполохами уходящего за горизонт солнца, словно пробивающаяся сквозь трещины кровь. Ассоциации, конечно, не самые лучшие, но это издержки их профессии, и девушка зябко поёжилась, обняв себя руками. Но сегодня поддерживать себя саму собственными объятиями не было необходимости, и уже через несколько мгновений, она ощутила как чужие руки мягко прикоснулись к её плечам. Губы девушки изогнулись в искренней улыбке, которую всё равно никто не увидит, в предвкушении сильных объятий, в которые хотелось упасть, как на пушистую перину, и девушка опустила руки. Но уха её коснулся бархатистый голос.
— Снимай…
— Что? — Юлька недоумённо моргнула и слегка встряхнула головой, а Костины пальцы уже тянули рукава с её плеч.
— Куртку, конечно, — голос спокойный, но в нём слышится улыбка и насмешка, активизирующие в оперативнице механизм сопротивления.
— Зачем? — произносит она, как-то резко и глухо, и уже слышит откровенный смех.
— А зачем тебе в ней мокрой мёрзнуть? — вопросом на вопрос отвечает Лисицын, и пока Юля замешкалась с ответом, быстро освобождает её от верхней одежды. Своим прагматическим умом он уже давно приметил батарею и скинул свою ветровку и рюкзак, хотя и сомневался, что сейчас есть отопление. Но прикоснувшись к ощутимо тёплому радиатору, удивлённо пробормотал.
— Чудно! И чудно… Они ещё тёплые, представляешь? — опустив одежду на батарею, Костя искоса глянул на майора и неловко замер. Как громом поражённый — кажется так говорят? Он будто снова влюбился в неё, как тогда, с одного единственного взгляда столкнувшись с этим странным взором голубых глаз. Нет, Юля совсем не выглядела жалко или как-то испуганно. Наоборот, она была настолько прекрасна, что перехватывало дыхание, и мужчина усилием воли заставил себя сглотнуть и сделать вдох. Он медленно выпрямился, не отводя глаза, да он бы и не смог, даже если бы захотел.