– Я не знаю! – воскликнула Олеся в панике. Лерой звали бывшую девушку Померанцева, с которой он все еще время от времени встречался и с которой у них нередко случался дружеский секс. Леру Олеся ненавидела даже больше своей двоюродной сестры. Сестра была – на один раз, а Лера была – Лера, от Леры Олеся не смогла избавиться и за два года. Померанцев говорил, что, если бы он был умным человеком, он бы давно послал к черту всех этих Олесь и женился бы на Лере. От одной мысли о Лере Олеся закипала как чайник.
– А ты спроси у Померанцева, спроси! – Нонна рвалась в бой. – А то вдруг они «дружат» прямо сейчас. Может, он вообще задумал сообразить из вас большую шведскую семью?
– Отстань.
– Я второй раз дежурить у тебя дома не буду, – бросил Ванюшка, которому в свое время пришлось целых три дня просидеть с Олесей в ее квартире. Народ волновался, как бы она чего с собой не сотворила, на что она, по мнению Вани, способна не была. Все три дня она сидела перед индийским сари, пожалуй, единственным подарком Максима за все два года, и смотрела в одну точку.
– Я не понимаю, зачем он вернулся, – пробормотала Олеся.
– Не в этом дело. Важно то, почему ты сейчас впадаешь в ступор. Скажешь ему, чтобы он ушел, и все.
– Я не уверена, что смогу, – замотала она головой. Щеки ее раскраснелись, и, откровенно говоря, Олеся вдруг поймала себя на острейшем желании вскочить и побежать обратно, домой, пока ОН еще не ушел.
– Не сможешь – мы Ванюшку попросим. Да, Ванюшка? Сходишь с нею?
– Ну уж нет. Я не пойду. Этот самовлюбленный кретин меня нервирует. Я могу с ним подраться, а мне карма не позволяет драться. И потом, он сильнее. Пусть лучше Нонна идет – у нее рука тяжелая. И голос. Она зайдет, включит свою трубу иерихонскую, скажет: «Так, и что ты тут делаешь, Померанцев? Быстро к директору!»
– Знаете, – встрепенулась Олеся. – Когда я зашла, он посмотрел на меня так, словно ожидал увидеть меня, все еще убитую горем и разбитую. Думал, я все еще жду его возвращения. Он был уверен, что я все еще живу одна. Я ведь могла уже быть с кем-то. Он мог бы прийти туда, а там мой новый парень. А?
– Ему плевать на тебя. Ты понимаешь это? Ему на всех плевать, он уверен, что мир крутится исключительно вокруг его высокообразованной, талантливой задницы.
– Не пойму, в чем выражается его талант? – вмешалась Женька. – Ты говорила, что он пишет книги? Но я ни одной пока в продаже не видела. Статейки, знаете ли, это ерунда. Обзор итальянской архитектуры? Ой, держите меня, я уже зеваю.
– Его талант выражается в тех, с кем он дружит. В том, что он родился на Малой Бронной. Тоже мне, талантище! – фыркнула Нонна. – Так что мы будем делать?
– Я не знаю, – моментально поникла Олеся. – Самое обидное, что мне должно быть наплевать на него, да? Но единственное, о чем я думаю, это о том, что в квартире у меня бардак и что он из-за этого теперь обо мне подумает. Мне стыдно, что у меня не убрано! Я просто жалкая личность, да?
– А вот это мне нравится! – разозлилась Нонна. – Женька, ты это видишь? Ты помнишь, как она клялась, что она больше о нем не вспоминает? Что встречаться с таким человеком – себя не уважать. И что она даже не посмотрит в его сторону, если встретит на улице?
– Я не встретила его на улице, он сидел в моем доме и смотрел мне прямо в глаза. Мне некуда было отворачиваться. Я оказалась не готова, но я сбежала. Это же хороший знак?
– А чего он-то хотел? – спросила вдруг Женька.
Олеся на секунду замерла, а потом вдруг пожала плечами.
– А я не знаю.
– Он предложил сойтись снова?
– Я поняла так, но я могла и ошибиться. Максима никогда нельзя понять до конца.
– То есть, возможно, он просто предложил тебе некий утешительный сеанс секса? – хмыкнул Ванька. – Одноразовая акция, как в Групоне. Может, ему негде было переночевать? Он же свои апартаменты так и сдает, наверное, – предположил Ванюшка. – А с тобой он и на квартплате сэкономит, и на проститутках.
– Фу! – вспыхнула Женька. – Это уже грубо.
– Естественно, он сдает квартиру, не работать же ему, как простому смертному, в офисе менеджером. С его-то талантом! – Ванюшка злобно улыбнулся и, встав с дивана, снова направился к холодильнику, игнорируя убийственные взгляды Полины Дмитриевны. – С Олесей у него любовь с интересом, у него там лежбище.
– Ну, а что я должна была делать? – взмолилась Олеся. – Вызывать полицию? Кричать «караул»? Он уже был внутри квартиры, как же вы не понимаете!
– Ты должна была сказать ему твердо «пошел на хер» и выставить вон! – лютовала Нонна. – Ты что, всерьез хочешь, чтобы все началось снова? Оставим в стороне весь тот кошмар, что мы все пережили, когда он тебя бросил. Давай лучше вспомним, как это было, когда он с тобой жил.