– Что ты наденешь? – спросила Мишель. – Они носят шляпы, как принцесса Ди? – Она вздохнула. – Мне нравились ее шляпы.
– Забудьте про шляпы и рюкзаки, – сказала Тина. – Клэр, у тебя хоть загранпаспорт есть? Ты не можешь ехать в Европу без паспорта.
Впервые, после того как она согласилась лететь, Клэр почувствовала, что ее оптимизм и надежда начинают исчезать так же медленно, как Чеширский Кот, но не оставляя никакой улыбки. На самом деле ее взгляд затуманили слезы. У Клэр не было паспорта, хуже того, она даже не знала, как его получить. Она смотрела на Тину, стараясь сдержать панику в своих глазах.
– Я могу получить его.
– Ха! Тебя поимели, – сказала Джоан. – Причем в самой нехорошей форме. Я была в паспортном отделе. Забудь об этом. Нужно взять свидетельство о рождении, фотографии, сходить на почту, заполнить форму и ждать шесть недель.
Клэр почувствовала, что стены внезапно стали давить на нее так же, как когда она поднималась в лифте утром. Она должна была понять, что ее приключение не могло состояться. В верхнем ящике ее бюро не было паспорта. Там лежали вязальные спицы. Она не сможет поехать. Клэр сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
– Шесть недель? – спросила Мишель. – Это точно?
– Точно, – сказала Джоан.
– Чушь! – Все обернулись и увидели Эбигейл Сэмьюэлс в дверном проеме. Она не обратила ни на кого внимания, кроме Клэр. – Вы можете получить его в течение нескольких часов. Вам только надо принести свидетельство о рождении, заявление и письмо на нашем фирменном бланке, в котором будет указано, что это деловая поездка. – Эбигейл улыбнулась Клэр. – И принесите ваш билет. Или сделайте так, как поступает начальство. За пятьдесят долларов служба доставки позаботится обо всем. В течение двух часов.
Вы должны знать это, Тина. – Все посмотрели на Тину, хранившую молчание.
– Спасибо, – сказала Клэр дрожащим голосом.
– Пожалуйста. – Эбигейл снова улыбнулась Клэр. Потом ее губы вытянулись в ниточку. Она смотрела на Джоан, но продолжала говорить с Клэр: – Если возникнут трудности с получением письма от фирмы, зайдите ко мне, я дам вам одно, за подписью мистера Крэйдена-старшего. – Она оглядела всех и собралась уходить. Но перед уходом снова посмотрела на Клэр: – Если вдруг вам понадобится чемодан, я буду рада одолжить один из своих.
В течение нескольких секунд после того, как ушла Эбигейл Сэмьюэлс, за столом стояла мертвая тишина.
– Ни хрена себе! – прошептала Мэри Первая.
– Она ж из семьи, – сказала Мэри Третья.
– Да к черту семью, – ответила Мэри Вторая. – Может, весь столик утыкан жучками. Если так, мы, мягко говоря, не в шоколаде.
Тина посмотрела на Клэр.
– Ты ей скажешь? – спросила она. – Если это дойдет до исполнителей… Я боюсь, им не понравится.
Клэр кивнула. До того дня, когда Эбигейл Сэмьюэлс попросила ее о помощи, Клэр никогда раньше не разговаривала с ней. В «Крэйден Смитэрс» был своего рода социальный порядок, который был таким же непоколебимым, как форт Самтер. Секретари, административные помощники, аналитики, бухгалтеры и весь так называемый «штат поддержки» были рабочим классом. Они жили в прилегающих районах – но никогда на Манхэттене. И все называли Манхэттен городом, даже если жили в Куинсе, Бруклине или Стэйтен-айленде – районах самого Манхэттена. Они носили одежду из стоковых магазинов и дешевых сетевых магазинов. Их волосы никогда не выглядели так, как в журналах мод или на головах манекенщиц. И в самих головах было образование, полученное в общественных школах, а не в престижных частных. Если они поступали в институт, то не могли его закончить, а если вдруг что-то и заканчивали, то какой-нибудь колледж с двухгодичным курсом обучения или государственную школу. Уж наверняка не Лига Плюща. Все были люмпенизированным слоем, и хотя ни один из них не признавал этого, они либо обижались на элитных работников (как делала Джоан), либо – что было еще хуже, по мнению Клэр, – грелись в лучах славы профессионалов, на которых работали.
Эбигейл Сэмьюэлс являлась исключением. Она, вероятно, была секретарем уже лет пятьдесят. Она обучалась в лучших школах, одевалась в лучшей консервативной манере и напоминала жену одного из старших партнеров фирмы. Но Эбигейл Сэмьюэлс «ходила на работу» в те дни, когда секретари еще носили шляпки и перчатки, а женщины даже не думали о юридическом или экономическом образовании. Ее класс отделял ее от секретарей, а работа – от профессионального штата. Клэр всегда думала, что эта женщина, должно быть, самый одинокий человек в «Крэйден Смитэрс».
Клэр понятия не имела, как Эбигейл узнала о поездке. Она была также удивлена, что Эбигейл, казалось, одобряла ее. Мысль, что Эбигейл Сэмьюэлс интересовалась еще чем-то, что делала Клэр, – помимо фотокопирования – показалась удивительной не только Клэр. То, что Эбигейл знала о поездке, то, что она не только предоставила информацию о паспорте, но и фактически угрожала Джоан, защищая Клэр, а затем предложила ей чемодан…
– Это ж просто охренеть, – сказала Мэри Первая.
Женщины смотрели на Клэр, и она уловила едва заметный оттенок подозрения на каждом лице. В этом курятнике, если кто-то изменялся, перья летели со всех сторон.
– По-моему, она тебя любит, – предположила Мэри Вторая.
«Все чудесатее и чудесатее», – подумала Клэр, но ей хватило ума, чтобы не цитировать Льюиса Кэрролла за этим столом.
Глава 9
В пятницу после работы Клэр решила сходить получить деньги. У нее было чуть больше девятисот долларов на счету. Смешная сумма для путешествия, но маловероятно, что мать вернет ей долг в скором времени. Клэр скрупулезно проверила счета, затем положила их в конверт и спрятала его в пляжной сумке в нижнем ящике бюро. И как объяснить матери, куда она уезжает на такой срок? Клэр решила, что придумает план в последнюю минуту. Сейчас у нее были более важные дела.
Она начала разбирать свой шкаф. Менее чем через полчаса у нее на кровати образовалась гора одежды. Слишком много. Клэр напомнила себе, что у нее только четыре дня, но, так или иначе, у нее было чувство, как будто ей нужно все из этого, и все же ни одна из вещей, лежавшая перед ней, абсолютно не годилась для этой поездки. Клэр стала немного стройнее, и верх двенадцатого размера был впору, а юбки и брюки четырнадцатого слегка висели. Но именно что слегка. Она вздохнула. Возможно, проблема не в том, что задница у нее слишком большая, а в том, что груди слишком маленькие. Интересно, существует ли какое-нибудь научное определение этого? Она вспомнила Кэтрин Ренсселэр, ее совершенное тело в безукоризненной одежде. Лучший пиджак Клэр был от Энн Тэйлор. Кэтрин Ренсселэр, вероятно, никогда не была в этом магазине, так же как Клэр никогда не заходила в «Прада». Если бы деньги были! Она посмотрела на груду одежды на кровати, пожала плечами и затем улыбнулась. Пусть у нее жирные бедра и второсортная одежда, но именно она, а не Кэтрин Ренсселэр едет в Лондон с Мистером Совершенство.
Клэр провела утро субботы, примеряя почти все приличные вещи из своего гардероба. К обеду она выбилась из сил. Девушка остановила свой выбор на паре черных слаксов от брючного костюма, бежевом свитере, черно-коричневой твидовой юбке-трапеции и чем-то еще.
– Где ты пропадала все утро? – поинтересовалась мать, когда уставшая Клэр спустилась в кухню. – Опять вязала?
– Я закончила свитер. – Чистая правда. Он получился красивым, и Клэр определенно возьмет его с собой. Эта мысль вызвала у нее улыбку.