— Виделись, — возразил Олег.
— Вот именно! — грянул Беляев-старший. — Это полное безобразие столько времени трепаться по телефону, когда твой родной папа хочет съесть третье!
— Боренька, не волнуйся, пожалуйста! — взмолилась Нина Ивановна. — По-моему, у тебя уже поднялось давление, — внимательно посмотрела она на раскрасневшееся лицо мужа. — Давай я тебе сейчас дам таблеточку, а потом положу самый большой кусок пирога.
— К черту таблеточку! Давай сразу пирог! — потребовал Борис Олегович.
Нина Ивановна вздохнула и принялась резать пирог.
— Ну, и о чем же вы столько времени разговаривали со своим Женькой? — не отставал от Олега отец.
— Да просто у Женькиной мамы шубу украли, — вырвалось у того.
— Что-о? — разом воскликнули оба родителя.
Рука у Нины Ивановны дрогнула. Огромный кусок яблочного пирога, предназначавшийся Борису Олеговичу, свалился с лопаточки на пол. Под столом раздалось азартное чавканье Вульфа. Пес, разумеется, не собирался упускать такой редкий случай.
Нина Ивановна, совершенно ничего не заметив, продолжала стоять с лопаткой в руке.
— Неужели в лифте раздели? — с трагическим видом поглядела она на Олега.
— Ты что, мама, — усмехнулся Олег. — Сейчас ведь еще не зима. И в шубах никто не ходит.
— Правильно, — согласилась Нина Ивановна. — Выходит, — медленно проговорила она, — к Васильевым забрались в квартиру?
— Да не совсем, — уклончиво отозвался Олег. «Не надо было им ничего говорить, — добавил он про себя. — Теперь они от меня не отстанут».
— Как это не совсем? — словно прочтя его мысли, спросил Борис Олегович.
— Ну, вроде бы Женькина мать сама впустила эту мошенницу, — неохотно ответил мальчик.
— Бедная Наташа! — всплеснула руками Нина Ивановна. — Она сама-то не пострадала?
— Да вроде нет, — выдавил из себя Олег. «Теперь главное не сболтнуть лишнего, — напряженно размышлял он. — Хотя… — вдруг осенило его. — Раз мои предки так разволновались, может, с их помощью удастся выяснить подробности? Главное, ненавязчиво натолкнуть мою мать на мысль — позвонить Женькиной матери. Наверняка Наталья Леонидовна расскажет ей гораздо больше интересного, чем Женьке». И Олег продолжал: — Вообще-то я так и не успел толком понять, что у них там стряслось. Вы же знаете, как Женька все объясняет.
Беляев-старший кивнул. Семейство Беляевых знало Женьку с тех пор, как Олег стал ходить в младшую группу детского сада.
.— Я только начал хоть в чем-то разбираться? — добавил Олег, — как папа позвал меня на кухню. Вот и пришлось положить трубку.
Олег с укором уставился на отца.
— Ну разумеется! — сардонически захохотал тот. — Во всем виноват один я! Уж говори, сынок, не стесняйся! Может, я и шубу у Женькиной матери украл?
— Боренька! — вновь посмотрела с мольбою на мужа Нина Ивановна. — Может, все-таки примем таблеточку от давления?
— Женькину мать ограбила какая-то тетка, — вклинился в разговор Олег.
— Какая тетка? — забыв о таблетках и о давлении, поинтересовались родители.
— Если я правильно понял Женьку, то эта тетка пришла к его матери покупать шубу. А потом вместо денег подсунула Женькиной матери «куклу».
— А Наташа знала эту женщину? Шуба-то у нее была какая, дорогая? — мигом накинулась на сына с расспросами Нина Ивановна. — И почему Наташа вдруг решила продавать шубу накануне зимы?
— Не знаю, мама, — пожал плечами Олег. — Меня вообще-то шубы не интересуют, и я в них не разбираюсь.
— Ты слышишь, Боренька? — всплеснула лопаткой, которую все еще сжимала в руке, Нина Ивановна. — И о чем только думает наш сын! Сколько времени разговаривал с Женькой, а самого главного не узнал!
— Женька еще меньше меня шубами интересуется, — ответил Олег.
— Зато Володя теперь, наверное, интересуется, — философски заметил Борис Олегович. — А мне, например, интересно, где мой кусок пирога?
— Вот, — перевела взгляд на лопаточку Нина Ивановна. — Ой! — спохватилась она. — Где же он?
Тут как раз из-под стола, облизываясь, вылез Вульф. Олег все понял и усмехнулся. Нина Ивановна по-прежнему растерянно смотрела то на лопаточку, то на пол.
— Так где же пирог? — допытывался Борис Олегович.
— Пирог съел Вульф, — внес ясность Олег. — По-моему, ему очень понравилось.
Пес радостно тявкнул и, кинув умильный взгляд на Нину Ивановну, еще раз облизнулся.
— Хорошенького понемножку, — строго сказала та. — Между прочим, собакам вообще нельзя сладкого.
Вульф тяжело вздохнул и поплелся прочь из кухни.
— А я, между прочим, все жду и жду, — трагическим тоном изрек глава семейства Беляевых. — Кто-нибудь мне положит пирог или нет?
— Ну конечно же, Боренька, — уже отрезала новый большой кусок Нина Ивановна. — Сейчас попьем чаю, а потом я сразу же созвонюсь с Васильевыми. Хочу узнать о происшествии из первых рук.
«Неплохо сработано, — мысленно похвалил себя Олег. — Теперь главное не прозевать момент, когда мать начнет рассказывать отцу все что узнает от Натальи Леонидовны».
Беляев-старший, получив наконец пирог и чай, обрел благостное расположение духа.
— Замечательный пирог, Нина, — обратился он к жене. — Я вот сейчас подумал, как мало, в сущности, нужно человеку для счастья. Семейный уют, вкусный ужин, ну и еще…
Что еще, с точки зрения главы семьи Беляевых, требовалось людям для полного счастья, Олегу и Нине Ивановне так и не суждено было узнать. Философскую речь Бориса Олеговича прервал новый телефонный звонок.
— Проклятие! — завелся Беляев-старший.
— Я подойду, — кинулся в гостиную Олег.
— Стой! Возьмешь трубку тут! — указал на кухонный телефон отец.
Олег повиновался.
— Алло?
— Ты? — послышался взволнованный голос Тани. — Женьку ограбили.
— Знаю, — скороговоркой произнес Олег. — Только не Женьку, а его мать. Я позвоню тебе позже. Мы ужинаем.
— Ясно, — хихикнула Таня. Ей был прекрасно знаком распорядок семейства Беляевых. А в частности, и взрывной характер Бориса Олеговича.
— Конечно, это была твоя Танька, — с убийственным сарказмом взглянул на сына любящий родитель.
— Доедайте пирог, — вмешалась Нина Ивановна. — А я пойду выяснить у Наташи…
Тут телефон зазвонил снова.
— Да? — сорвал трубку Олег.
— Здорово! — приветствовал его радостный возглас Лешки Пашкова. — Чего там у Женьки случилось? На мать, что ли, кто-то напал? Мне Темыч позвонил. Только начал рассказывать, а тут его мать стала вопить. Ей зачем-то понадобился телефон. Вот я в результате ничего и не понял.
— Придется тебе, Лешка, еще немного помучиться, — мрачно произнес Олег. — Моим предкам тоже телефон нужен.
— Нет, ты мне хоть в общих словах объясни, — не унимался Пашков.
Но Олег, чувствовавший на себе тяжелый взгляд отца, торопливо повесил трубку.
— Пойду позвоню Наташе, — повторила Нина Ивановна и спешно направилась в гостиную.
Олег остался с отцом на кухне. Прикончив огромный кусок пирога, Беляев-старший окончательно обрел душевное равновесие.
— Может, еще по одному сбацаем? — заговорщицки покосился он на блюдо с пирогом.
Сын не ответил. Он пытался расслышать, что происходит в гостиной.
— Ты почему молчишь? — обиженно произнес Беляев-старший.
— А? — изумленно уставился на него Олег.
— Ворона-кума, — ответил отец. — Я с ним разговариваю, а он даже не слышит!
— Я, папа, как-то задумался, — виновато произнес Олег.
— Пирога еще отрезать? — повторил Борис Олегович.
«Отсюда ничего не услышишь, — размышлял в это время Олег. — И отец будет все время дергать».
— Опять он молчит! — уже накатывал очередной приступ раздражения на главу семейства Беляевых. — У отца в кои-то веки выдалось свободное время, чтобы пообщаться с родным сыном, а он даже слушать не хочет! Я например, в твоем возрасте очень любил общаться со своим папой…