– Надежда, я ухожу, – объявила она, обходя конторку. – Не забудь погасить свет и закрыть все на ключ.
– Конечно, – та выдавила улыбку, стараясь не показать радость. – До завтра, Олимпиада Васильевна.
Библиотекарша имела привычку засиживаться в читальном зале, а уходить раньше нее – значило обеспечить себе утреннюю выволочку. К счастью, архив утомил даже Фрекен, и Надя встала в очередь на вход в общежитие еще до девяти часов вечера. Первый этаж снова наполнился жизнью, и о случившемся ночью уже никто не вспоминал.
– Мать моя женщина, ты что, в цемент упала? – Лена как раз выходила из подвала с тазом в руках, когда соседка подошла к лестнице.
– Скорее угодила в пылевой ураган, – хмыкнула та и понизила голос: – Ты не знаешь, Эльдар у себя?
– Где же еще, – усмехнулась медсестра. – А зачем он тебе?
– Он украл из библиотеки архивные газеты, я должна их вернуть. – Надя пошла в сторону коридора, но ее быстро остановили.
– Куда ты собралась в таком виде? В гроб краше кладут, – бесцеремонно оценила ее внешность Лена и потащила соседку наверх: – Пошли лучше домой. Душ примешь, голову вымоешь. Никуда Эля из общаги не денется. Если что-то взял, наверное, ему это нужно. Как раз сделает, что хотел, и будет меньше артачиться. Ты же знаешь, он упрямый, как баран.
Надя, и правда, уже была знакома с эльдаровским упрямством: если он чего-то не хотел, заставить его было почти невозможно, а вот своих целей он добивался любыми способами. Она и сама мечтала смыть с тела сухую серую вуаль, от которой уже все чесалось, и покорно ушла в ванную. Тут, взглянув на себя в зеркало, она осознала, какими точными были Ленины слова. В ярком свете ламп стала видна вся засевшая в волосах пыль, серые пятна на коже, размазанная по лицу косметика. «И правда, в гроб краше кладут», – подумала Надя. В горле собрался ком, она сжала челюсти, лишь бы не дать подбородку предательски задрожать. Стараясь не думать о том, насколько проигрывала той девушке, что над ней смеялась, она яростно терла себя мочалкой и взбивала на голове пену. Внешнему виду это помогло, но подбородок дрожать не перестал.
– Другое дело! – похвалила ее Лена, но Надя не слушала: даже не высушив волосы, она оделась в первое попавшееся и устремилась на первый этаж.
Не обращая внимания на людей вокруг, подошла к комнате, в которую нельзя было заходить, и замолотила кулаками в дверь. Когда Эльдар все-таки открыл, по удивленному взгляду стало понятно, что он ее не ждал.
– Га. Зе. Ты, – отчеканила Надя, протягивая руку.
– Прости, – вздохнул он. – Надо было оставить записку… Я их верну, честно.
– Возвращай. Сейчас же.
С минуту они смотрели друг на друга.
– Без них ты не уйдешь? – Надя помотала головой, и он отступил на шаг, жестом приглашая ее зайти: – Тогда прошу. Не в коридоре же стоять.
Надя решительно вошла и огляделась. Комната совсем не была похожа на запретную зону, и девушка снова задалась вопросом, почему ее нельзя посещать. Обстановка здесь была куда более аскетичная, чем у них с Леной. «Как в морге», – подумала Надя, вспомнив, кем Эльдар работает. Одинокая кровать в углу, широкий стол у зашторенного окна и книжный шкаф там, где должно было быть место второго жильца.
– Ты живешь один? – удивилась она.
– Как и все на первом этаже, – кивнул Эльдар и прошел к столу. – Нам нельзя открывать окна, если помнишь. Двоим тут дышать будет нечем.
Надя что-то промычала в ответ. Она прочитала то правило, но не заостряла на нем внимание, потому что жила на пятом этаже, и им было запрещено открывать окна только по ночам. «Как они тут живут, бедные?» – подумала она, рассматривая кухню. На женский взгляд, она была совсем пустой: только кофе, чайник да позабытая кастрюлька на плите. Готовкой Эльдар явно не утруждался, и становилось понятно, почему он такой исхудавший. На книжном шкафу громоздились какие-то журналы, тетради и просто пачки бумаги вперемежку с потрепанными книгами. Надя хотела было подойти ближе, но заметила разложенные на столе старые газеты и быстро пересчитала их. Да, все пропавшие номера были здесь. Эльдар что-то переписывал из них в большую тетрадь, а ее приход прервал его занятие. Махнув рукой на кровать – сядь, подожди, – он вернулся к столу.
– Зачем ты вообще их украл?! – сердито спросила она, нетерпеливо постукивая пальцами о край кровати.
– Не украл, а одолжил, – поправил ее Эльдар. – Я бы вернул их завтра перед работой. Ты хотела отдать газеты в читальный зал, а Фрекен костьми ляжет, но не даст мне на них даже взглянуть. Когда ты ушла, я посмотрел даты. Там были нужные, вот я и взял их. Не подумал. Еще раз прошу прощения, я должен был тебя предупредить.