Это было за мгновение до смерти, сразу после того, как нож пронзил тело, — и все же нигде на снимке не было видно ножа.
Наши глаза нас не обманули. Генри Г. Отис был зарезан, когда находился один в кабине для голосования, а снаружи за ним наблюдали не менее восьми человек, причем ножом, который, казалось, растворился в воздухе.
Я вернулся в парикмахерскую Уилла Уитни и подождал, пока в голосовании наступит затишье. Затем я спросил у Иды Фрай и миссис Морган, могу ли я еще раз осмотреть кабину для голосования.
— Не знаю, что вы ожидаете там найти, - сказала Ида Фрай, раздвигая передо мной занавеску. — Мы даже вытерли кровь, чтобы это никого не расстраивало.
Я наклонился, чтобы осмотреть деревянную полку, на которой помечали бюллетени. Она была примерно на высоте моего живота, и я мог представить, как из него выскакивает лезвие ножа, чтобы нанести удар Генри Оатису, а затем какое-то механическое устройство втягивает его обратно в потайную щель.
Это была хорошая идея, но неправильная. Полка была из цельного дерева.
Я выходил из парикмахерской через заднюю дверь, когда услышал рычание собак и женский крик. Я не был уверен, но это звучало как крик Эйприл.
Я пробежал через изрытую колеями парковку, перепрыгивая через лужи грязной воды, и выскочил из переулка. Эйприл лежала на земле примерно в середине квартала, пытаясь отбиться от двух уродливых немецких овчарок.
Я сорвал с себя плащ и на бегу обернул его вокруг левой руки, затем пробрался в самую гущу, используя эту руку, чтобы отразить выпады собак. Эйприл почти отказалась от борьбы, отползая в сторону, чтобы защититься от щелкающих челюстей. Я вытащил ее на свободное место, отбиваясь от собак, пока внезапно резкий свист не отозвал их прочь.
Эйприл подняла от земли свое залитое слезами лицо, и я увидел следы жестокого нападения собак.
— Я должен отвезти тебя в больницу.
— Это был грузовик Крокера, доктор Сэм! Я пыталась посмотреть, что внутри, и собаки вырвались на свободу.
— Я позабочусь о Крокере позже, — сказал я ей. Я видел, как он стоял на другой стороне улицы и надевая поводок на собак.
Я помог ей подняться на ноги и промыл следы зубов, обработав их антисептиком, пока не смог отвезти ее в больницу. Моя первая мысль была об Эйприл, но потом я захотел вернуться и взглянуть на грузовик Хая Крокера.
К тому времени, как я вернулся из больницы, снова начался дождь — мелкая раздражающая морось, которая, казалось, пронизывала до костей. Эйприл с комфортом отдыхала в больнице, где ее решили оставить на ночь на случай, если у нее будет какая-нибудь плохая реакция на лечение. Я был уверен, что собаки не были бешеными, и мне очень не хотелось подвергать ее долгой и трудной серии прививок пастеровской сывороткой, если в этом не было необходимости. Но я действительно хотел еще раз взглянуть на этих собак, желательно, когда они стояли неподвижно.
Крокер не предпринял никаких попыток уехать из города после того, как его собаки напали на Эйприл, и я нашел его у закусочной «Дикси» за чашкой кофе. В кофе в «Дикси» часто добавляли немного хорошего канадского виски, но я не мог такого сказать о его чашке.
— Здравствуйте, доктор Хоторн, — поприветствовал он меня. — Прошу прощения за вашу медсестру. Как она?
— Жива, но не благодаря этим твоим собакам.
— Они обучены охранять мою собственность. Я отозвал их, как только увидел, что происходит.
— Я лучше взгляну на них. Они могут быть бешеными.
— Мои собаки? — Он смеялся надо мной. — Самые здоровые животные в округе. Но давай, смотри сколько хочешь.
Он допил свой кофе и вышел на улицу, ведя меня за угол к стоянке, где был припаркован грузовик. Собаки уже были внутри, рычали и огрызались, когда я подошел ближе.
— Что в грузовике такого ценного? — спросил я.
— Ничего.
Но он не сделал ни малейшей попытки отпереть дверь.
Я терял с ним терпение.
— Послушайте, Крокер, я мог бы сказать шерифу Ленсу арестовать вас по обвинению в нападении прямо сейчас! Моя медсестра в больнице благодаря вашим собакам. Ее могли убить.
— Нет, нет, эти собаки не обучены убивать.
— Но, может быть, их хозяин обучен. Может быть, вы последовали за Генри Отисом сюда с юга и убили его.
— Его не убивали никакие собаки. Он был убит ножом. — Он лукаво улыбнулся мне. — И не забывайте, что я все это время сидел в том парикмахерском кресле.