— Я, как старший группы… — начал он.
— А кто тебя назначал старшим? — ехидно перебила Светка, и он поперхнулся.
— Как кто? Я… старший, — бормотал Дрововоз.
— Ты не старший, ты толстый, — сказала Светка, и все засмеялись.
— Так и говори: я, как самый толстый в группе, — хлопнул его по плечу Василек. Дрововоз обозлился.
— Во-первых, я не толще тебя, а во-вторых, давайте поговорим. Что будем завтра делать? Я предлагаю начать съемки, разработать сценарный план…
— А что будем снимать?
— Город, — важно сказал Дрововоз. — Снимем исторические места. Слыхали, лейтенант говорил, что здесь есть исторические места…
— Ничего мы завтра не снимем, — мрачно перебил его Ленька. Дрововоз вытаращил глаза:
— Это почему же?
— Да потому что Гусятников завтра же отправит нас обратно! Неужели вы ничего не понимаете? Он заговорил нас лекциями, а вы и уши развесили.
— Но ведь он сказал… Ксаныч приедет… — тянул Дрововоз.
— Это для усыпления нашей бдительности, — сказал Ленька. — А завтра утром пожалте в аэропорт, домой.
Он говорил так убедительно, с таким жаром, что все невольно призадумались. Да, если Ксаныч рассердится, он настоит на том, чтобы их вернули. Они-то просили в обкоме комсомола от имени студии, а если Ксаныч скажет, что студия тут ни при чем, то их живо вернут обратно. Все планы насмарку!
Но ведь не мог Гусятников их обманывать! У него такие простодушные веснушки…
А Ленька шептал:
— Пока не спохватились, надо на рассвете смыться. Понимаете? Гусятников приедет, а нас — тю-тю! Нету! Мы уже на прииске или у золотоискателей. Пока он нас найдет, мы и фильм снимем. Или большую часть — тогда возвращать нас не будут.
— Нет, — решительно объявил Дрововоз. — Будем дожидаться Ксаныча. Так ведь, Эдька?
Но Галкин неопределенно пожал плечами.
— Большинство за, — удовлетворенно сказал Степа. — Значит, с утра займемся разработкой плана.
— Планомерной разработкой плана, — кисло поддакнул Василек.
— Слишком ты любишь планомерность, — напустилась Светка на Дрововоза. — Ну, ладно…
Она отозвала Леньку в сторону, и они долго шептались в коридорчике. Дрововоз подозрительно прислушивался, но ничего не мог уловить.
— Спокойной ночи! — вдруг громко сказал Ленька. Дрововоз вздрогнул, а Светка, весело напевая что-то, вприпрыжку отправилась в свою комнату.
— Что она тебе говорила? — бросился Степа к Леньке, но тот хмыкнул:
— А тебе какое дело?
— Эх ты, с девчонкой связался! — попытался было воздействовать на него Дрововоз. Ленька огрызнулся:
— Девчонка, да боевая! Не то что ты… планомерный!
Василек хихикнул и сразу же уснул, как только опустил голову на подушку. А Дрововоз долго ворочался и что-то бубнил. В глаза ему било яркое полярное солнце.
— Дай заснуть! — не вытерпел Эдька. Ему и так не спалось.
— Как тут заснешь? Солнце светит прямо в глаза!
— А ты черные очки надень, — посоветовал Эдька и довольно засопел.
Но его идея пришлась Степе по вкусу. Хотя и мучили всякие беспокойные мысли, он все же быстро уснул. Эдька повернулся к нему, чтобы окликнуть, и вздрогнул: черные очки были направлены прямо на него, словно Дрововоз и во сне стерег каждое его движение.
Чтобы не видеть зловещих очков, Эдька с головой закутался в одеяло.
«…И присыпать островами Фиджи!»
Проснулся Эдька Галкин от того, что кто-то сорвал с него одеяло и завопил над ухом:
— Вставайте, вставайте все! Ленька пропал!
Эдька открыл глаза и увидел странную картину: Дрововоз в трусах и черных очках метался по комнате, толкая то его, то Василька:
— Вставайте, эй, вы!
— Ну, чего орешь? — кисло протянул Эдька. — Поднял бучу на всю гостиницу… Никуда твой Ленька не пропал.
— Не пропал? — Дрововоз схватил стул и начал тыкать под нос лежащему Эдьке. — А это что такое?
— Стул, — Эдька слабо отбивался. — Да не лезь ты… При чем тут стул?
— А при том, что на этом стуле вчера, когда мы ложились спать, висела вся Ленькина одежда и лежал кофр с камерой и пленками. Понятно тебе?
Эдька так и подскочил. Остались без камеры!
— Светка… — выдохнул Василек, и, вскочив с коек, толкая друг друга, они вывалились в коридор и кинулись к Светкиной комнате.
Первым ворвался в комнату Дрововоз. И — оторопел. За столом, несмотря на ранний час, сидела какая-то седая женщина и внимательно просматривала бумаги, лежащие в папке. Она с интересом посмотрела на Дрововоза, потом на других мальчишек.