— То есть, — сказал Фишер, — если я вас правильно понял, вы ни минуты не сомневаетесь в том, что ваш знакомый не остановится перед убийством?
— Он ни перед чем не остановится, — заявила она.
— Почему же вы не бросили его?
— Не знаю, — задумчиво сказала она. — Он притягивал меня как магнитом. Не могу вам объяснить, но что-то привязывало меня к нему. Может быть, вначале это было восхищение, а потом — страх.
— Чем вы занимались, когда познакомились с этим человеком? — спросил Фишер.
— Некоторое время я была без работы, — смущенно призналась она. — Друзья помогали мне деньгами.
— Что за друзья?
— Мои приятели.
— Вы имеете в виду мужчин, с которыми вы как бы случайно знакомились?
— Это они знакомились со мной.
— Ладно, пусть так, — согласился Фишер. — Будем считать, что нам удалось что-то узнать.
Он повернулся к своим спутникам.
— Ну, джентльмены, — спросил он, — у вас есть еще вопросы?
Грифф покачал головой:
— Что касается меня, то я вполне удовлетворен. Бликер заколебался было, потом сказал:
— Да, похоже, у меня тоже все. Грифф взглянул на девушку.
— Нужно, чтобы она дала слово, — сказал он, — что не уйдет отсюда еще по меньшей мере час.
Фишер повернулся к девушке.
— Слышали, что он сказал?
— Кто он такой? — возмутилась она. — И почему я должна его слушаться?
— Потому что я тоже приказываю вам, — ответил Фишер. — Он вместе со мной занимается расследованием этого дела.
— Ну, раз так… — протянула она. — Ладно, обещаю.
— Ну а теперь, — заметил Грифф, обращаясь к адвокату, — по-моему, стоит вплотную заняться этой миссис Мэлоун.
— Да, я согласен, — сказал Фишер. — Теперь ее очередь.
— Вы можете объяснить мне, что все это значит? — попросил Грифф.
— Да ведь вам известно столько же, сколько и мне, — сказал адвокат. — Единственная сложность состояла в том, чтобы найти эту девицу, но наконец мне это удалось. Я предполагал, что за всем этим кроется какой-то тонко разработанный план. Теперь, боюсь, дело зашло уже слишком далеко.
— Вы хорошо знаете этого шофера? — спросил Грифф. — Не особенно, — задумчиво сказал адвокат. — Должен сознаться, что тут я допустил промах. Мне еще раньше казалось, что за этим щедрым подарком, на котором настаивал в своем завещании Кэттей, что-то кроется. Время от времени мне приходило в голову, что этот шофер держится порой слишком самоуверенно, ведь его поведение иногда просто граничило с дерзостью, но я тогда не позаботился выяснить, в чем там дело. Теперь-то я вижу, что следовало бы этим заняться, ведь я был не только адвокатом Кэттея, но и его другом.
Грифф кивнул. Он, похоже, о чем-то глубоко задумался.
— Предлагаю, — наконец сказал он, — спуститься в холл и обсудить все это там. Стелла Мокли дала слово, что не выйдет из номера. Уверен, что она так и сделает. Я думаю, что сейчас-то уж она поняла, что вляпалась в достаточно грязную историю, и боится, как бы это для нее не кончилось плохо.
Девушка молча кивнула.
Фишер оглянулся на Бликера, и трое мужчин вышли из комнаты и зашагали по коридору к лифту.
Глава 19
— Джентльмены, — очень тихо сказал Фишер, было видно, как он серьезен и собран, — теперь у нас достаточно фактов, чтобы оценить ситуацию. Мы знаем преступника, по всей видимости, его имя — Питер Мэлоун. Нет никаких сомнений, что ему были хорошо известны и образ жизни, и привычки Кэттея. Почему он заинтересовался именно им, я не знаю. Находясь в отеле под именем Кэттея, он получил по чеку небольшую сумму наличными. Мне до сих пор непонятно, с какой целью это было сделано, разве что ему хотелось проверить, насколько хорошо он подделал подпись Кэттея. Я все больше склоняюсь к мысли, что этот план готовился годами; что по какой-то еще не известной нам причине Питер Мэлоун готовился выдать себя за Фрэнка Б. Кэттея.
— Но Кэттей мертв, — вмешался Грифф. — И какой теперь в этом смысл?
— Согласен, — заявил адвокат. — Но давайте сейчас вернемся к фактам. Попробую их перечислить. Во-первых, Питер Мэлоун делает все возможное, чтобы потом выдать себя за Кэттея. Он не жалеет труда, добиваясь, что его подпись становится совершенно неотличимой от подписи Кэттея. Он идет на определенный риск и обшаривает карманы Кэттея, чтобы добраться до документов, карточек клубов и так далее, которые смогут подтвердить его личность. Он идет на значительные расходы, нанимая в агентстве машину, и снимает комнату в отеле, где он тоже какое-то время выдает себя за Кэттея. И в то же время он предъявляет в отеле подписанный им чек и получает по нему смехотворно маленькую сумму. Вот я и спрашиваю вас, джентльмены, зачем ему это понадобилось?
Внезапно у Гриффа вырвался сдавленный возглас.
— Черт возьми! — воскликнул он. — Я, кажется, понял!
Фишер невозмутимо взглянул на него.
— Погодите, — сказал он.
— Давайте посмотрим, совпадают ли ваши выводы с моими.
— Просто мне пришло в голову, — очень тихо произнес Грифф, — что сам факт получения денег по чеку имел настолько большое значение, что уже было не важно, на какую сумму он выписан.
Бликер переводил недоумевающий взгляд с одного на другого.
— Признаюсь, — прервал он их, — я вас совсем не понимаю.
Фишер мрачно покачал головой.
— Нет никаких сомнений, — сказал он, — так оно все и было.
— О чем вы говорите? — спросил Бликер.
Адвокат повернулся к нему.
— Послушайте, мистер Бликер, ведь вы издатель газеты, а я адвокат миссис Кэттей и распорядитель имущества ее покойного мужа согласно его завещанию. Мой долг по отношению к клиенту требует, чтобы я держал рот на замке, и в то же время мы, все трое, настолько глубоко увязли в этом расследовании, что, я уверен, без обмена информацией нам не обойтись. Поэтому я и собираюсь изложить вам свою теорию, правильность которой, надеюсь, скоро будет подтверждена. Но я вынужден просить вас дать мне честное слово, что ничего из того, что будет известно нам троим, не просочится в вашу газету до тех пор, пока не придет необходимость сделать официальное заявление.
— Это справедливо, — согласился с ним Грифф. — Соглашайтесь, Бликер.
— Я ничего не могу обещать, — твердо заявил Бликер, — пока не пойму, о чем идет речь.
Грифф задумчиво взглянул на адвоката.
— Придется вам сделать еще один шаг, — сказал он, — и пообещать, в свою очередь, что как только придет время обнародовать факты, то право первой публикации будет принадлежать «Блейд».
— У меня нет возражений, — охотно согласился Фишер.
— Все равно не могу ничего обещать, — заупрямился Бликер. — Сначала я хочу послушать, о чем вы будете говорить, а потом уже буду решать, стоит ли это публиковать.
Грифф поднялся на ноги и протянул руку, собираясь вызвать лифт.
— Не торопитесь, — попросил Фишер. — Я должен подумать.
Он отошел от них и в глубокой задумчивости принялся расхаживать по коридору.
В эту минуту Бликер перехватил взгляд Гриффа.
— Я никогда не даю обещаний, если не знаю, о чем идет речь, — сказал он. — А что вы об этом думаете?
— Я бы предпочел вначале послушать адвоката, — сказал Фишер, — но, к сожалению, мы имеем дело с убийством. Мне кажется, Фишер готов рассказать, что ему известно об этом деле. Я считаю, что вам следовало бы согласиться на его условия. Уверяю вас, вы не прогадаете.
— Я не разделяю вашей уверенности, — твердо сказал издатель. — И не дам никаких обещаний.
Наконец Фишер, казалось, принял какое-то решение. Он повернулся и направился по коридору к ожидавшим его мужчинам.
— Джентльмены, — со спокойной уверенностью в голосе произнес он, — я согласен изложить вам свои соображения, не требуя никаких обещаний с вашей стороны. Моя теория, как вы увидите, подкрепляется известными нам фактами. Нам потребуется еще в дальнейшем провести дополнительное расследование, и я уверен, что нам не удастся обойтись без помощи со стороны доброжелательно настроенной газеты, редакция которой будет в курсе того, что лежит в основе этого дела. Я готов своим честным словом засвидетельствовать все, что собираюсь вас сейчас сообщить. Для клиентки, чьи интересы я представляю, жизненно важно, чтобы какая-то газета была полностью в курсе всей ситуации.