Граф Брасс пожал плечами.
— Что бы они там ни вытворяли, все это временно. Но то единение, которое они несут своей силой в мир, постоянно. Запомните мои слова.
Боджентль сложил на груди руки.
— Слишком велика цена, граф Брасс.
— Нет цены, которая была бы слишком велика для такой цели! А вы чего же хотите? Чтобы герцогства и графства в Европе разбивались на все меньшие и меньшие земли и чтобы война была постоянным фактором в жизни людей? Пока что человек со дня рождения и до самой смерти не знает покоя. Все время происходят перемены. По крайней мере Гранбретань предлагает постоянство!
— И страх? Нет, друг мой, я не могу с вами согласиться.
Граф Брасс налил себе кубок вина, неторопливо выпил его и слегка зевнул, прикрыв рот ладонью.
— Вы слишком близко к сердцу принимаете все события, Боджентль. Нельзя так серьезно к этому относиться. Если бы вы обладали моим опытом, вы бы поняли, что такое зло преходяще: либо оно надоедает тем, кто его совершает, либо его уничтожает кто-то еще. Пройдет сто лет, Гранбретань превратится в самое порядочное и высокоморальное государство на Земле.
Граф Брасс подмигнул своей дочери, но на этот раз она не ответила ему улыбкой, скорее соглашаясь с Боджентлем.
— Их болезнь слишком тяжела для того, чтобы они смогли излечиться от нее всего за сто лет. Это заметно даже по их внешнему виду. Звериные маски, усыпанные драгоценными камнями, которые они никогда не снимают. Гротескные одежды, которые они носят даже в самом жарком климате. Их позы, походка — все указывает на то, что они представляют собой на самом деле. У них наследственное безумие и это же безумие перейдет к их детям. — Боджентль ударил себя по коленке. — А наша пассивность лишь поощряет их действовать в том же духе. Мы должны…
Граф Брасс поднялся с кресла.
— Пора спать. Завтра мы обязательно должны появиться на арене для боя быков, ведь завтра — открытие нашего фестиваля.
Он кивнул Боджентлю, легко поцеловал дочь в лоб и вышел из зала.
Глава 3
Барон Мелиандус
Это было время, когда народ Камарга по окончании полевых работ начинал свой фестиваль. Все дома были украшены цветами, люди были одеты в яркие шелка и льняные ткани. Молодежь веселилась на улицах, а солдаты охраны маршировали при полном параде. Днем назначались бои быков, происходившие в старинном каменном амфитеатре на окраине города.
Сиденья амфитеатра были сделаны из гранита и располагались ярусами. Совсем близко к арене на южной стороне было сооружено небольшое помещение, красная крыша которого покоилась на высоких изогнутых колоннах. Пространство между колоннами было занавешено тяжелыми темно-коричневыми и красными портьерами. Здесь за боем быков наблюдали граф Брасс, его дочь Ийссельда, Боджентль и старый фон Вилак.
Из своей ложи граф Брасс и все, кто сидел с ним, могли видеть почти весь амфитеатр, который постепенно стал заполняться людьми. Были слышны возбужденные голоса и хрипенье быков за оградой.
Зазвучали фанфары. Эту обязанность исполнили шесть солдат охраны в шлемах с плюмажами и плащах небесно-голубого цвета, стоявшие в дальнем конце амфитеатра. Бронзовые трубы перекрыли и хрипенье быков, и веселый шум народа. Граф Брасс выступил вперед.
При его появлении приветственные крики усилились, он улыбнулся толпе и поднял вверх скрещенные руки. Когда толпа успокоилась, он приступил к традиционной речи, которой всегда открывался фестиваль.
— Древний народ Камарга, которого судьба охранила от страшных последствий Трагического Тысячелетия: вы, которым дана была жизнь, празднуйте эту жизнь сегодня. Вы, чьи предки были спасены свирепым мистралем, очистившим небеса от отравы, которая остальным принесла смерть и болезни, восхвалите этим фестивалем приход Ветра Жизни!
Вновь зазвучали приветственные крики, и во второй раз прозвучали фанфары. Затем на арену выбежали двенадцать огромных быков. Они бежали, высоко задрав хвосты, со сверкающими рогами, из их ноздрей шел пар, красные глаза свирепо горели. Это были самые лучшие боевые быки Камарга, которых год готовили для предстоящего сегодня праздника, когда безоружным людям, что попытаются сорвать с их шей и рогов гирлянды цветов, придется сражаться с быками.
Следом на арену выехали солдаты охраны на рогатых лошадях, они приветственно помахали толпе и погнали быков в загон под амфитеатром.
Когда с большим трудом солдатам, наконец, удалось загнать быков в загон, на арену выехал церемониймейстер, одетый в радужный плащ, широкополую светло-голубую шляпу, держа в руке золотой рупор, через который он и объявил первый поединок.