— Смотря какому человеку, — словно бы ни к кому не обращаясь, тихо произнесла Марго.
— Естественно, Дятловой, — не ощутил подоплеки Герасим.
Тут ситуация, грозившая перерасти в конфликт, разрешилась самым наилучшим образом. Возле школы затормозил джип «Ниссан». Из него вылез одноклассник и друг Команды отчаянных Сеня Баскаков, по прозвищу Баск. Машина, сорвавшись с места, уехала. Баск подбежал к ребятам:
— Здорово! Как жизнь?
— Да так, — уклончиво отозвался Павел.
— Слушайте, вы газету уже доделали? — осведомился Баск.
— Почти, но не совсем, — любил во всем точность Муму.
— Отлично, — с волнением продолжал Сеня. — Я тут пленки проявил и нашел несколько классных кадров. Как раз то, что нужно для нашей газеты.
— Покажи! — заорал Муму.
— Ща. Только не здесь, — огляделся по сторонам Сеня. — Лучше без лишних свидетелей.
И Баск, заговорщицки подмигнув, поманил друзей за угол школьного здания. Там он опять огляделся.
— Показывай! — уже изнывал от нетерпения Герасим.
Сеня снял с плеча кожаный рюкзачок и извлек оттуда конверт с фотографиями. Первый же снимок поверг ребят в бурный восторг. Фотография относилась к посещению одной из многочисленных иностранных делегаций, которые с легкой руки спонсора «Пирамиды», латиноамериканского миллионера русского происхождения Ярослава Хосе Рауля Гонсалеса, постоянно наезжали в шко-
лу для обмена передовыми педагогическими методами. Баск запечатлел делегацию шотландских учителей в национальных костюмах.
— Помните? — усмехнулся Сеня. — Куча мужиков, и все в юбках.
— Не только в юбках, — дополнила картину Варвара. — У одного мужика еще была волынка, и он постоянно выдувал из нее совершенно кошмарные звуки.
— Ну! — энергично кивнул Баск. — Это было… — Он чуть замялся в поисках подходящего сравнения. — Как будто сразу много котов одновременно дернули за хвосты. Хорошо, у меня аппарат с собой оказался. И я кучу фоток нащелкал. Но, по-моему, самый лучший снимок вот этот.
— Еще бы! — поддержали друзья.
На фотографии Баск очень четко запечатлел торжественный президиум. Величественная директриса «Пирамиды» Екатерина Дмитриевна Рогалева-Кривицкая произносила речь. Выражение лица у нее было пафосным. Шотландки и шотландцы сочувственно улыбались. Рядом с Екатериной Дмитриевной сидел гордость «Пирамид», председатель совета школьного Английского клуба, ученик одиннадцатого «А» Игорь Коростелев. Рот его был широко разинут. Коростелев зевал.
— Пустячок, а приятно, — фыркнула Варя.
— Полагаю, наша гордость школы такому паблисити не обрадуется, — в предвкушении удовольствия потер руки Герасим.
— Баск, ты гений, — хлопнул его по могучему плечу Луна. — Как тебе удалось его так поймать?
— Кое-что умеем, — снова расплылся в улыбке Сеня.
— Коростелеву, конечно, такое не понравится, — нараспев произнесла Варя. — А вот другим даже очень.
— Еще бы! — горячо поддержал Иван, у которого были свои счеты с Английским клубом, а в частности и с Коростелевым.
— В общем-то это случайная удача, — честно признался Баск. — Нас ведь всех тогда в зал загнали. Мне стало скучно. Вот я от нечего делать и щелкнул президиум. А уж зевнул этот тип абсолютно сам.
— Все равно молодец! — еще раз похвалили ребята.
— А вот наша дорогая Дятлова, — достал из конверта еще один снимок Баск.
Ребята засмеялись. Наташка, поднявшись на цыпочки и изогнувшись вопросительным знаком, подглядывала в щелку чуть приоткрытой двери, на которой отчетливо виднелась табличка: «Учительская».
— Это я вообще не понимаю, как мне удалось, — продолжал изумляться Сеня. — И главное, никак не вспомню когда.
— Р-ранний склер-роз, — изобразила собственного попугая Марго.
— Кстати, как у тебя этот парень? — Сеня, в отличие от Каменного Муму, был в прекрасных отношениях с Птичкой Божьей.
— Нормально, — улыбнулась Маргарита.
— Воюет с Мумушкой на полную катушку, — мигом облекла информацию в рифму Варя.
— Эх! — мечтательно посмотрел Баск на Герасима. — Надо бы еще для нашей газеты Муму с попугаем заснять. Обоих в профиль. Тогда как две капли воды будут.
— Ну уж нет! — заорал Герасим. — Чтобы я когда-нибудь стал сниматься с этой недожаренной курицей?
— Интересно у тебя, Герка, получается, — вмешался Иван. — Значит, Наташку с учительской можно, а тебя с Птичкой Божьей нельзя?
— Наташка — это школьная тематика и к тому же смешно, — принялся защищаться Муму. — А я с попугаем… Во-первых, ничего остроумного, а во-вторых, не имеет отношения к жизни нашей «Пирамиды».
— Как это не имеет? — звонко расхохоталась Варя. — Ты же, Мумушечка, неотъемлемая часть жизни «Пирамиды».
— Соглашайся, Герка, — все сильней увлекал замысел Баска. — Отличный снимок выйдет. Я уж постараюсь.
— Знаю, как ты постараешься, — проворчал Муму. — Потом надо мной вся школа ржать будет.
— По-моему, для того газету и делаем, — резонно заметил Сеня.
Герасим, надувшись, молчал. Признаться, что он не хочет насмешек, было бы глупо. Но и задумка Баска его не радовала. Все-таки взяв верх над эмоциями, Муму с кислой улыбкой выдавил из себя:
— Ладно. Снимай, если выйдет.
— Другое дело, — обрадовался Сеня.
А Муму с надеждой подумал: «Может, еще Птичка Божья сниматься не захочет. Или места в газете для этой моей фотографии не останется».
— Ну, Баск, чего у тебя еще там в конверте? — поспешил перевести разговор он.
— Эта, — начал, не торопясь, вытягивать из конверта снимок Баскаков, — вообще прошлогодняя. Но, по-моему, получилось отпадно.
Друзья поглядели. На первом плане Баск запечатлел их классную руководительницу Ольгу Борисовну Пантюшенкову. Стоя посреди кабинета литературы, она что-то рассказывала своим питомцам. Ото всего ее облика веяло вдохновением и увлеченностью. Из-за спины Ольги Борисовны выглядывал Юрка Чечилов. Состроив кому-то умопомрачительную физиономию, он одновременно при помощи двух пальцев изобразил рожки над головою учительницы.
— Ну, Чича, дает! — восхитился Иван, который пришел в «Пирамиду» только в этом году.
— Главное, что потом было, — предался воспоминаниям Муму. — Ольга вдруг обернулась, а Чича, лопух, не успел вовремя среагировать.
— Ага, — подхватил Луна.
— Ну, чего случилось? — поинтересовался Иван.
— Бедному нашему Чиче пришлось писать сочинение, — внесла ясность Варя. — На тему: «Сто причин, почему нельзя строить рожки учителю».
— Сто причин? — охнул Иван.
— Именно сто, — с характерной своею полуулыбкой подтвердила Марго. — Мы всем классом ему помогали.
— Если бы не помогли, — с важным видом изрек Герасим, — Чича бы до сих пор этот труд века ваял.
— Ты бы уж, Мумушечка, не хвастался, — кинула на него язвительный взгляд Варвара. — Видишь ли, Ваня. Наш дорогой Герасим тогда не смог родить ни одной причины, кроме самой очевидной. Мол, если состроишь рожки учителю, после придется писать сочинение.
— Ничего подобного, — немедленно принялся спорить Каменное Муму. — Я Юрке еще кучу хороших причин накидал.
— Помню, помню, — с ангельским видом потупила взор Варвара. — Герочка посоветовал написать: если строишь рожки за спиной учителя, можешь его ненароком толкнуть. Учитель тогда упадет и растянется посреди класса.
— Между прочим, эту причину зачли, — отбил выпад Муму.
Тут из школьного здания послышался первый звонок.
— Ребята! — взвыл Баск. — Скорей в гардероб! Иначе опоздаем!
Этот учебный день прошел достаточно тихо. Выйдя из школы, Команда отчаянных разбрелась по домам, договорившись встретиться ровно через полчаса возле дома номер восемнадцать.
Влетев в квартиру, Иван крикнул бабушке Генриетте Густавовне:
— Скорей дай пожрать! А то некогда.
— Ваня, — с осуждением покачала головой бабушка. — Сколько мне тебя еще просить, чтобы ты изъяснялся на нормальном русском языке.
— А я на нормальном, — набросил куртку на крючок Иван. — У нас в «Пирамиде» все так говорят.