Сэмюэль несся на велосипеде сквозь желтый смог. Парень желал сбежать. Уехать от дома подальше. Подальше от места смерти отца.
Не успел он моргнуть, как уже сидел за столом в цехе. И по помещению разносился гул просыпающихся станков.
Он смотрел в пустоту перед собой, пока в памяти всплывали последние слова отца:
«Всегда ищи хорошее».
— ... Как? — пробубнил парень под нос. — ... Что здесь можно найти хорошего?
У Дэниэля не было ни таланта, ни совершенной грамотности. Но даже после десятка отказов отец не сдавался. Он видел возможность в любом несчастье.
«Зато теперь смогу уделять все время писательству!» — сказал Дэниэл, когда его уволили с завода из-за болезни.
— Что здесь можно найти хорошего? — повторил Сэмюэль вопрос в пустоту.
Из раздумий вырвал грохот входной двери. Он поднял взгляд. К столу парня, пританцовывая и присвистывая, брела тучная фигура.
— Добрейшее утро, мистер Берислави! — в обыденной манере поздоровался Андреа «Свинков». На лице главы сияла широкая улыбка. Радостное настроение Андреа всегда раздражало парня, но сейчас — особенно.
Сэмюэль через силу поклонился, сдержав желание врезать главе цеха. И в следующий миг улыбка сползла с лица Андреа. На лбу выступили ровными рытвинами морщины.
— Решили устроить ремонт? — неожиданно спросил глава.
— ... Что?
Глава указал пальцем-сарделькой на свои черные зачесанные на правый бок волосы. Сэмюэль осторожно провел пятерней по сальным русым кудрям. Глянул на руку. Пальцы и ладонь окрасила в серый каменная пыль с тела Дэниэля.
— ... Да, — соврал он, сдерживая рвоту. — Что-то вроде.
— Тогда желаю удачи! — по-дружески похлопал по плечу Андреа и зашагал в сторону кабинета.
Со стуком часов рабочие забивались в цех, как улов в корзину рыбака. Сэмюэль безучастно наблюдал, как мимо проходили десятки лиц, пока к нему не подошли.
— Сэмми, что случилось? — в лоб спросил Дерек. Мужчина не стал здороваться и сразу перешел к делу. — Выглядишь выжатым, словно пучеглазка.
У парня не хватило сил, чтобы поморщится от представления блестящей от слизи рыбы с огромными глазами-пузырями.
— Я в порядке.
Дерек молча смотрел на Сэмюэля. Выражения лица мужчины сменялись также стремительно, как пролетали часы во время смены. Тяжесть осознания, печаль и сочувствие.
Он расставил руки и крепко обнял Сэмюэля.
— Ч-что? — от неожиданности воскликнул парень.
— Ты, кажется, давно не заглядывал к старику? Глядишь, уже и забыл, где я обитаю.
— Я... спасибо, мистер Нейви, — всхлипнул Сэмюэль.
— За такое не благодарят, Сэмми, — ухмыльнулся Дерек. — И может уже начнешь звать меня по имени?
▪ ▪ ▪
Все квартиры в ульях были похожи, как заготовки на заводе. Кухня сбоку от входа, дверь в ванную и туалет в конце длинного коридора и вдоль две спальни. Но каждый жилец привносил в жилище частичку себя.
Когда Дерек щелкнул ключом в замке, толкнул дверь и включил свет; взгляд Сэмюэля зацепился за раскрашенный в разные цвета коридор.
На серых каменных стенах взрывались фейерверки красок. Зеленый, красный, желтый, голубой. Обычно такой разброс раздражал глаза, но здесь все цвета дополняли друг друга, повествовали какую-то историю. Известную только художнику.
— Пойдем на кухню. Нам нужно булькнуть.
— Я не пью.
— Сегодня пьешь, — отрезал Дерек.
Кухня не сильно отличалась от кухни в квартире парня. Тот же квадратный столик у стены, три стула, одинокая плита и портрет первого императора на стене. Но все, кроме стола и стульев, покрывал тонкий слой пыли. Место ощущалось заброшенным. Покинутым давным давно.
Стоило Сэмюэлю занять один из стульев, Дерек с грохотом опустил бутылку с алой жидкостью в центр стола. На темно-зеленом стекле из последних сил держалась пожелтевшая бумажка: чернильная ленточка аккуратно выводила надпись «Лонтийское», а по краям с любопытством выглядывали десятки шипастых роз.
— Прямиком с одной из южных бароний, — заявил Дерек. — Для удушения боли подходит на ура!
Мужчина поставил на стол два стакана и, вынув пробку голыми руками, заполнил на половину.
— За Дэнни! — воскликнул Дерек, высоко поднимая стакан. — Да упокоит его душу Семя Гнили.
Сэмюэль чокнулся с мужчиной.
— Давай! Чего ждешь? — поторопил Дерек смотрящего в стакан парня. — Оно же так выдохнется!