— Не хотите снять маску? — указал пальцем на лицо Андреа.
— Нет, — ответил парень.
— Ваше дело. Так зачем вы пришли? Чего хотели?
— Уже не важно. Это не имеет значения.
Под складками мантии он осторожно достал из кармана Подделку и направил ствол на живот. Чуть подумав, повернул его вверх.
— Давно вы ходите по снам? — спросил Андреа.
— Нет. А вы?
— Весьма. Поскольку вы только начали постигать азы, я поделюсь с вами откровением. У практиков есть правила. Этикет. Принято предупреждать человека, к которому вы хотите попасть, заранее, а иначе...
— Плевать, — перебил Сэмюэль. — Мне уже на все плевать.
Он не мог исцелить руку. Не мог запугать Андреа в грезах. Он ничего не мог. Все возможности для сохранения работы растаяли, как кубики льда жарким летним днем.
В один миг парень испытал страх, тревогу и гнев. Чувства вспыхнули яркими лампами. А затем Сэмюэля закоротило. Светильники взорвались детскими хлопушками одна за другой, оставив после себя опустошенность и усталость.
— Ну что вы, мистер Берислави...
— Мне противна твоя вежливость. Прямо тошнит от каждого слова.
Мужчина откашлялся.
— Вежливость — символ статуса. Способ показать уважение. Только глупые обезьяны грубят кому попало. Манеры...
— Мне нет дела до манер, вежливости или какого-нибудь еще высокого бреда. Знаешь, прямо сейчас я борюсь с мыслью проснуться.
— А вот этого нам не надо, — на секунду на лице Андреа промелькнула паника. — Слушайте, вас не достали эти офицеры? Рыщут повсюду в поисках какого-то дневника.
— И? — раздраженно выплюнул парень.
— Этот дневник. Он у вас?
Сэмюэль замер. Одно слово могло стоить ему жизни. И не только ему одному. Парень вспомнил про отпечатки.
«Чулять! Я дал мистеру Нейви коснуться дневника, — поднялась из мертвых тревога. — Нужно сжечь книгу. Или продать. Сейчас деньги нужнее».
— Нет, — честно ответил Сэмюэль. Дневник лежал в тайнике у Дерека, поэтому «дневника у Сэмюэля не было».
— Хотите сказать, что стать грезящим вас надоумили не писульки в дневнике? — не сдавался Андреа.
— Я, — начал он, но замолчал.
«Козука! Как мне ответить? — подумал парень. — Я полез в грезы по дурости. Поспешил и вот итог. Погодите!»
— Глупость и наивность, — ответил Сэмюэль, прожигая мужчину взглядом. Он следил за выражением лица Андреа, чтобы понять какие слова дошли, а какие сдавило проклятье вестника. — Я был ведом дуростью и потерял руку.
— Так это была не чума, — пробубнил мужчина. — Скажите, в дневнике было...
— Да что ты заладил? Нет у меня этого дневника!
— Конечно, — улыбнулся Андреа. — Не важно. Предлагаю сделку. Обмен знаниями.
— Сдались мне твои знания! Моя жизнь окончена! Продам знания только за работу!
— Боги, Берислави... Как же вы не понимаете. Я не отменю увольнение никоим образом. Ну, только если вы поправитесь.
— Ага. И чтобы поправиться, мне нужны знания, — догадался Сэмюэль. — Как удобно.
— Что есть, то есть, — пожал плечами мужчина. — Вы в деле?
Это была ловушка. Сэмюэль чувствовал это всем нутром. Понимал и ничего не мог сделать. Парень стоял на натянутом между двух возможностей канате. Внизу лежала лишь голодная тьма, в ожидании раскрывшая громадную пасть.
Сэмюэль застыл на середине в сомнениях. Впереди, его с распростертыми объятиями ждал Андреа. А за спиной находилась неизвестность. Стоит повернуться к ней лицом, и к «сделке с Андреа» он никогда больше не вернется. Если Сэмюэль попытается повернуться еще раз, то упадет. Потеряет работу и станет одним из бродяг на Свалке неудач.
Он помотал головой.
— Сколько у меня времени?
— Срока нет, — легкомысленно отмахнулся мужчина. — Я буду рад обменяться знаниями и после вашего увольнения.
Сэмюэль прикусил губу.
— Я подумаю.
— Как пожелаете, — хлопнул в ладоши Андреа. — Когда решите, дайте знать на Сцене, хорошо? Этикет, мистер Берислави, нужно соблюдать.
В ответ парень молча кивнул.
— В основе любых отношений лежит доверие. Вы согласны?
— Ну да. И?
— Чтобы немного склонить вас к согласию, я поделюсь частью знаний, — ответил мужчина. — Вы знаете только про грезы? Но у вас нет фундамента в тауматургии. Я прав?
— Про типы чудес и соотношения мне известно, — парировал Сэмюэль.
— Вот как, — потер подбородок Андреа. — А про повествование? Второй ключевой компонент формул?
Парень помотал головой.
— Прекрасно. Тогда это будет подарком. Чтобы формула создала чудо, в ней должны быть пять соотношений и повествование. Некая история, которая и указывает, что должно произойти. Например, если вы захотели растопить лед, то нужен рассказ про «таяние» или «плавление». Думаю, то что типом чуда должно быть преображение, и говорить не нужно.