Я уже изучил засов на окне. Теперь я присел на колени возле двери, изучая кусок нити, который нашёл обмотанным вокруг ручки.
— Эта нить всегда здесь была? — спросил я Эллен Иден.
Она уставилась на неё.
— Нет, она не наша — если только Джош не привязал её с какой-то своей целью.
Но и он не привязывал. Это делало вероятными кандидатами убийцу и жертву. За пару лет до этого я прочёл роман Ван-Дайна «Дело об убийстве канарейки», в котором предлагалась схема, описывающая, как с помощью отрезка нити и пинцета повернуть дверную ручку, находясь снаружи комнаты. Это была умная идея, но к данной ситуации она не подходила.
Я пытался придумать способ, которым нить можно было накинуть петлёй вокруг замка и, потянув, закрыть его, но, во-первых, длины куска для этого было совсем недостаточно. Кроме того, дверь настолько туго прилегала к косяку, что протащить в щель даже тонкую нить представлялось невозможным. Снизу возле самой двери к полу была прибита невысокая деревянная планка, очевидно, от сквозняков. Я раздобыл кусок подлиннее и попытался захлопнуть с ним дверь. Она зажала его столь крепко, что вытянуть его я не смог.
Мои эксперименты с запертой комнатой заставили меня позабыть обо всём остальном. Наконец, ко мне подошёл шериф и сказал:
— Док, уже почти одиннадцать. Священник хочет уезжать в Шинн-Корнерс.
— Боже мой! Свадьба!
При всём восхищении Веры восьмиугольной комнатой она отказалась заключать брак в помещении, где ещё не просохла кровь мертвеца. Гости, всё это время ожидавшие нас снаружи, были извещены об изменении планов. Все мы, рассевшись по машинам, поехали в близлежащую церковь. Хотя и раздосадованный задержкой, доктор Томпкинс ощущал некоторого рода триумф, что церемония пройдёт всё же в церкви. Он торопливо провёл обряд, задержался не дольше, чем требовалось, чтобы пожать руку жениху и поцеловать в щёку невесту, и исчез в клубах пыли, стремясь на своё полуденное мероприятие.
— И как это — снова быть женатым? — спросил я шерифа.
— Прекрасно! — воскликнул он, необычно эмоционально сжимая свою невесту в объятиях. — Жаль только, что медовый месяц придётся отложить.
— Почему это?
— Видите ли, я всё ещё шериф, док, и у меня дело об убийстве.
Я и позабыл об этом на мгновение.
— Отправляйтесь в медовый месяц, шериф. Ваши заместители управятся без вас.
— Эти двое? — фыркнул он. — Да они и скунса в чемодане не найдут!
Я глубоко вдохнул.
— Не беспокойтесь, всё будет под моим контролем.
— Вы хотите сказать, что знаете, кто убил этого парня? И как комната оказалась запертой?
— Естественно. Не переживайте об этом. Убийца сядет в камеру к ночи.
Его глаза расширились от восторга.
— Если это так, мы можем уехать в медовый месяц сразу же после банкета!
— Несомненно. Даже не вспоминайте об убийстве.
Я развернулся и пошёл прочь, размышляя, как мне выполнить своё обещание.
* * *
Я начал с того, что усадил подружку невесты к себе в машину.
— Банкет не в этой стороне, — сказала она через несколько минут езды. — Вы едете обратно в город.
— Прямо сейчас это гораздо важнее, чем банкет, — сказал я ей. — Вы сказали, что видели убитого в компании кого-то ещё.
— Всего лишь другого бродяги.
— Вы сможете узнать второго, если увидите его вновь?
— Я не знаю. Может, да. У него была лысина на макушке. Я запомнила только это. А, ещё клетчатый шарф, обмотанный вокруг шеи.
— Давайте его поищем.
— Но банкет…
— Мы туда успеем.
Я подъехал к зданию железнодорожной станции и свернул на улицу, шедшую вдоль путей. Была вероятность, что приятель мертвеца был во многих милях отсюда, сбежав на первом же скором поезде, в особенности, если он был связан с убийством. Тем не менее стоило потратить время на его поиски.
Спустя несколько миль мы наткнулись на ночлежку бездомных под сенью деревьев.
— Подождите здесь, — велел я Люси. — Я скоро вернусь.
Я спустился по протоптанной тропинке, не таясь и не скрываясь, в надежде, что люди, рассевшиеся вокруг костра, не запаникуют и не убегут. Один из них, гревший руки у огня, обернулся ко мне.
— Чего вам надо? — спросил он.
— Я доктор.
— Здесь нет больных.
— Я ищу человека, проходившего здесь вчера. В клетчатом шарфе и с лысиной на макушке. Без шляпы, — добавил я, хоть это и было очевидно.
— Никого такого не знаем, — сказал человек у огня. Потом он спросил: — Что вам от него надо? Болен он, что ли?
— Мы не знаем, что с ним. Мы пытаемся его найти.
Один из оставшихся людей подошёл к костру. Он был невысок, нервно дёргался и говорил с южным акцентом.