— Лешка. Сегодня у меня надежда только на тебя, — наконец снизошла она до Пашкова.
— Да, Машка? — Пашков снова, едва не снеся от избытка эмоций мелкого Темыча, подкатил вплотную к Моей Длине.
— Надо сегодня пройти в класс на роликах, — объяснила Школьникова. — Иначе на тусовку не успею. И потом…
Она не договорила, но Лешка понимающе кивнул. В этом «потом» заключалось самое основное. Среди настоящих крутых роллеров расставаться с роликовыми коньками, кроме как на ночь, считалось большим позором. В узкопрофессиональных кругах был известен даже один юный скрипач, который выехал в роликовой амуниции прямо на сцену и отыграл на коньках целое концертное отделение. В общем, то, о чем говорила сейчас Школьникова, расценивалось роллерами как дело чести.
— Спокуха. Пройдем, — заверил Лешка. — У Пашкова все четко.
— Если пройдем, возьму тебя с собой к роллерам, — решила его простимулировать Школьникова.
Пашков зарделся от счастья. Рот у него растянулся чуть ли не до ушей.
— Со мной, Машка, не пропадешь.
Школьникова исполнила неуклюжую фигуру, которая казалась ей изящным пируэтом.
— Посмотрим.
— Прямо корова на льду, — улучив момент, шепнула Катя на ухо Тане.
Светловолосая девочка кивнула.
— Чего стоите? Уроки скоро, — подошел к ним здоровяк Марат Ахметов.
— Мара-атик, — с томным видом протянула Моя Длина. — Где пропадал?
— На Канары мотались с предком, — отвечал тот. — А потом еще в Рим заскочили. Предок там матери и сестре покупал шмотки.
Пала Марата, Хамитяй Хамзяевич, еще недавно работал носильщиком на Курском вокзале. Затем он совершил какую-то не совсем ясную, но, по-видимому, головокружительную карьеру. Сперва он стал разъезжать на синем джипе «Паджеро», а недавно приобрел еще и «Порше». Сына он тоже не забывал, путешествуя вместе с ним то на каникулах, то посреди учебного года по миру. Когда учителя две тысячи первой пытались возразить, что у Марата и так не очень хорошо с успеваемостью, Хамитяй Хамзяевич спокойно им отвечал:
— У меня вообще образование четыре класса, а теперь я крутой бизнесмен. Главное — школа жизни. Мальца приобщаю к делу. Ему все достанется.
Впрочем, Марат, несмотря на такую позицию предка, школу, можно сказать, даже любил.
— Пошли. Скоро звонок, — призвал он к порядку пятерых друзей и Машку с Пашковым.
— У нас дела, — загадочно сказал Лешка.
— Какие? — полюбопытствовал Марат.
— Неважно, — сурово ответил Пашков.
— А ты не пыли. Я могу и врезать, — предупредил самолюбивый и накачанный Ахметов.
Вообще-то они с Пашковым друг другу симпатизировали. Марат принимал участие во всех его замыслах. Но тут нашла коса на камень.
— Сам не пыли, — распетушился Лешка, которого Ахметов мог размазать одной левой.
— Мара-атик, — встряла Моя Длина. — Не приставай к ребенку.
— Если я ребенок, то проходи сама в школу, — бросилась Лешке кровь в голову.
— Нет, нет, Лешенька, я пошутила, — спохватилась Моя Длина. Ей в глубине души было плевать и на Лешку, и на Марата. Для нее в жизни существовал только один мужчина — классный руководитель Андрей Станиславович.
— Тогда я ему сейчас врежу, — оживился Марат.
— Я тебе сам врежу, — всегда принимал сторону отверженных влюбленных маленький, щуплый Темыч.
Марат захохотал.
— А тебя я вообще сейчас сдую, — обратился он к Темычу. — Как серый волк в «Трех поросятах».
У Темыча волосы на голове встали дыбом. Сейчас он очень напоминал злобного ежика.
— Не трогай Темку, — выступил на защиту старого друга долговязый Женька.
Марат занял боевую позицию. Ситуация накалялась. Таня и Катя переглянулись. Нужно было срочно искать выход из положения. Даже объединенные усилия Темыча, Пашкова и Женьки для Марата были сущей безделицей.
— Марат! Погляди! — крикнула Катя. Тот вышел из боевой стойки.
В этот момент, на Катино счастье, в школьном дворе появился рыжий Валерка из десятого «А», который считался заклятым врагом девятого «В».
Марат немедленно забыл о мелких распрях с одноклассниками. У содружества «В», разумеется, возникали внутренние конфликты. Однако перед лицом внешнего врага они дружно объединялись.
— Вы тут как хотите, а я пойду с ним потолкую, — двинулся Марат к рыжему Валерке.
Катя и Таня облегченно перевели дух.
— Ну, Лешенька, давай, — немедленно вернулась к прерванному разговору Школьникова.
— Ладно. Мы пойдем в класс, — двинулся Олег ко входу.
— Подождите, — сказал Пашков пятерым друзьям.
— Ну, уж нет, — заартачился Тема. — Мы в твоих играх участия больше не принимаем.
— Да у меня же единственная надежда, — взмолился Лешка. — Если я ее проведу, может быть…
Он выдержал выразительную паузу. Женьке, у которого в памяти была свежа личная драма, немедленно сделалось его жалко. «Может, хоть Лешке повезет», — подумал он.
— По-моему, надо помочь, — произнес Женька вслух.
— Конечно, надо, — оживился Лешка. — Тут вам и делать-то нечего, — в его изобретательной голове уже сложился замечательный план. — Просто у входа вы нас прикроете, а то вдруг Миша случайно нарисуется, — вспомнил он о директоре. — На лестнице уже легче. Там много народу. Не заметят. А в классе мы как-нибудь сами с Машкой разберемся.
— Ладно. Уговорил, — махнул рукой Олег. — Пошли. Тем более что Андрея сегодня нет.
Последнее замечание было сделано далеко не случайно. После истории с Романом Ивановичем и химичкой классный руководитель девятого «В» предупредил, что больше не допустит никаких роликов во время занятий. Андрея все в классе любили. И к просьбам его старались прислушиваться.
— Пошли, — сказал Лешка.
Окружив Пашкова и Мою Длину, компания с Большой Спасской с трудом протолкалась сквозь школьную дверь.
— Теснее. Теснее ряды, — шепотом распоряжался Лешка,
— И так еле дышим, — проворчал Темыч.
— Тяжело в учении, легко в бою, — бодро заметил Пашков.
Наконец они протиснулись в вестибюль. И почти сразу наткнулись на Михаила Петровича.
— Так, — посмотрел он на ноги Пашкова. — Опять, значит, ты. И опять, значит, на роликах.
— Я, значит, сейчас переоденусь! — в панике закричал Лешка.
Они с Моей Длиной, взявшись за руки и тесня встречный поток, выехали обратно на улицу. Компании с Большой Спасской ничего не оставалось, как последовать за ними.
— Вечно с тобой, Лешка, свяжешься, а потом одни неприятности, — Темычу совсем не хотелось обострять отношения с Михаилом Петровичем.
— Я-то думала, ты хоть на что-то способен, — с нескрываемым пренебрежением взглянула Моя Длина на Пашкова.
Лешка глубоко задумался. С одной стороны, умнее всего было сбегать домой, переодеться и прийти в класс, как все остальные. Но Пашков понимал: если он так поступит, Школьникова навсегда от него отвернется. Такого он допустить не мог. Наоборот, именно сейчас Машка должна убедиться, какого незаменимого и надежного человека обретает в нем, Лешке Пашкове. «Что же делать? — размышлял он. — Может, по пожарной лестнице? Нет. По пожарной Машка не согласится, — спохватился Пашков. — Я ее уже один раз оттуда чуть не уронил». Он продолжал ломать голову. Наконец его осенило:
— Пошли через черный ход, — поманил он Мою Длину на другую сторону школьного двора.
Компания с Большой Спасской уже намеревалась покинуть двоих искателей приключений, но Пашков властно пресек их попытки:
— Вы нам нужны. Идем вместе.
Пятеро друзей покорились. Когда Пашков был захвачен очередным замыслом, он будто гипнотизировал окружающих.
— Вы нас не должны оставлять, — уже на ходу убеждал Лешка компанию с Большой Спасской. — Иначе весь четкий расчет провалится.
— Нам-то что, — пробовал сопротивляться Тема.
— Как это что? — с пылом воскликнул Пашков. — Может, мы сегодня вообще найдем путь, которым потом воспользуются новые поколения роллеров!