Так и вправду порой случается: умный человек, особенно очень умный – он, бывает, сам себя перемудрит. И тогда вся его проницательность ни к чему не приведет именно из-за простенькой ошибки, одной-единственной, нелепой, чуть ли не детской. Вы не замечали такого, сэр? Нет? Ну, вы покамест слишком молоды, вам еще предстоит многое повидать в жизни…
Как легко понять, мы недолго задумывались перед тем, как буквально нырнуть в этот люк. Он действительно вел в небольшой чулан; мы выскочили оттуда, сбежали по лестнице, пронеслись через библиотеку, открыли там ставни – и удрали сквозь окно прежде, чем карауливший возле дома слуга (кажется, это был тот самый «уволенный» грум, наш якобы сообщник!) сообразил, в чем дело. Хорошо бы при этом еще было прихватить из дома полковника хоть один-другой «сувенир», там было много дорогих безделушек – но, не буду врать, мы остереглись потратить на это хоть одну секунду. Вполне могло статься, что лишних секунд у нас взаправду нет. Уже и то, что мы сумели унести оттуда самих себя, – тоже большая удача!
Жаль, что я не видел лица полковника, когда он вернулся в усадьбу с констеблями – и обнаружил, что западня пуста, а птички ускользнули!
– И с тех пор, надо полагать, ваши с полковником пути больше не пересекались? – предположил я.
– Да как сказать, сэр… Если честно, то мы все-таки обчистили его. Пускай только через несколько лет – но зато мы тогда вынесли все его столовое серебро подчистую: не то что до последнего блюда, а прямо-таки до последней ложечки! Так что, сами понимаете, дело было не только в мести: финансовый вопрос, как ни крути, тоже весомая штука. Во всяком случае, для таких, как мы.
– Но как же, во имя всего святого, вы двое сумели это проделать?!
– Мы трое. В наше с Джимом дружество тогда вступил еще один малый… не будем называть его имя… О, скажу не хвастаясь: это был отличный замысел, сэр, замечательно продуманный и блестяще осуществленный! И, что особенно ценно, мы все провернули не под покровом ночи, а открыто, прямо-таки средь бела дня. Как именно провернули? Ну, слушайте.
Прежде всего надо было выманить полковника из дома. И мы сочинили письмо от имени некого сквайра Бразервика, живущего не менее чем в десяти милях от Морли-холла. Опять-таки не хочу хвастаться, но письмо было написано мастерски. Тут имелась и… это… некая психологическая тонкость: сквайр был с полковником в сложных, не совсем чтобы теплых отношениях – так что раз уж он пишет такое… А было в том письме вот что: дескать, сквайру известно, что несколько лет назад к полковнику в дом забрались воры, которых не удалось задержать, – и он, сквайр, имеет основания полагать, что этой ночью те же самые воры намерены покуситься на его, сквайра, усадьбу. А поскольку, как уже выяснилось, их не так-то просто задержать – то не соизволит ли полковник, забыв прошлые разногласия, прибыть и оказать помощь? Уж вдвоем-то они, Бразервик и Морли, наверняка сумеют передать этих преступников в руки правосудия!
После этого я облачился в ливрею дома Бразервиков – был случай ею обзавестись, но это отдельная история – и лично доставил письмо в Морли-холл: «Полковнику в собственные руки, срочно!» После чего, не дожидаясь ответа, тут же отправился будто бы назад, к своему хозяину: дескать, сквайру сейчас особенно нужно, чтобы все верные слуги были на месте… В связи с содержанием письма это ни у кого подозрений не вызвало.
Едва удалившись так, чтобы меня нельзя было увидеть из Морли-холла, я притаился за живой изгородью возле ближайшего поля. У меня не было сомнений, что уж на такое-то послание полковник откликнется. Так и вышло: четверти часа не прошло, гляжу – едет он на своей гнедой кобыле, спешит, по сторонам не оглядываясь…
Да, вот еще что замечу: есть у меня один ценный навык, о котором прежде в нашей беседе, кажется, не упоминалось. Я умею подделы… то есть копировать любой почерк. Стоит мне его только разок как следует рассмотреть – и все, этого уже достаточно. Трудно, скажете? Да не так уж и трудно, сэр, если долго практиковаться и отнестись к делу с полной ответственностью. Ну, еще и талант нужен, конечно, это да.
Вот сейчас этот навык нам и пригодился. Письмо от сквайра – это раз. А два – это когда сразу после того, как Морли проскакал мимо изгороди, я вырвал из записной книжки страницу и торопливо написал:
Вокруг усадьбы сквайра действительно ошивались подозрительные типы. Ждем их ночью – но есть риск, что они наведаются не туда, а к нам в Морли-холл. Поэтому я уже оповестил банк и распорядился, чтобы там подготовили сейф, чтобы принять наше столовое серебро. Приказываю: упакуйте его как следует прямо сейчас. Вскоре из банка прибудет за ним специальный экипаж. Помогите погрузить серебро туда, а кучера угостите пивом. Когда все, что может привлечь воров, окажется в банковском сейфе, я с гораздо более спокойной душой смогу провести всю ночь в засаде у сквайра Бразервика.
Мне, видите ли, пару дней назад попало в руки одно письмо полковника – как именно попало, это тоже отдельный разговор, но теперь составить такое послание для меня труда не составило. И вот с этим посланием я, по-прежнему как слуга сквайра Бразервика, опять являюсь в Морли-холл. Дворецкому говорю, что полковник догнал меня на полпути к Бразервику и вручил вот эту записку.
Мое появление вызвало большой переполох, но не потому, что кто-то в чем-то усомнился: наоборот, все кинулись выполнять указание хозяина. Все серебро было уже почти упаковано, его поместили в большой ящик, переложили слоями опилок и ваты, оставалось только заколотить крышку гвоздями, когда к воротам подъехал прочный закрытый возок, как раз из числа тех, которые употребляются для перевозки ценных посылок. Один из моих сообщников остался на козлах, а Джим (он в своем строгом костюме и шляпе выглядел точь-в-точь как банковский служащий по особым поручениям) спрыгнул и принялся распоряжаться, причем всем немедленно стало ясно: надо спешить, потому что эти работники банковской службы могут уделить им буквально считаные минуты.
«Кто тут старший? Ну, подготовили упаковку для банка? Живо, живо заканчивайте! – слышу, Джим командует. – А теперь грузите все в кузов! Что? Еще не закрыли? Ну вот еще новости, что за халатность!»
«Обождите немного, сэр: я хотел бы только…» – попытался возразить дворецкий.
«Нет у нас времени ждать. Нам еще по нескольким адресам ехать: вся округа в тревоге, всем срочно требуется отправить фамильное серебро в банковские сейфы… Если вы не готовы – до свидания, не задерживайте, мы прямо сейчас отправляемся в имение лорда Блэкбери».
«О, мы сейчас заканчиваем, сэр! – заторопился дворецкий. – Вы там, рястяпы, скорее – уже не заколачивайте, просто веревкой обвяжите, вот так… Ф-фух, готово! Но… Это ведь будет доставлено в целости и сохранности, сэр?»
«В самой что ни на есть. Можете уже не волноваться об этом грузе», – говорит Джим, помогая запихнуть тяжелый ящик в глубину кузова.
«Однако… Гм… Полагаю, я все-таки должен его сопровождать и присутствовать при передаче в банковский сейф», – заявляет дворецкий.
«Вот и отлично! – Джима такими вещами не смутишь. – Только на козлах места, как видите, нет, да и в самом кузове скоро не будет: когда мы приедем к лорду Блэкбери, там нас загрузят под завязку. Сделаем вот что. Сейчас ведь ровно двенадцать, так? Значит, ждите нас перед входом в банк незадолго до половины второго: раньше мы от его светлости не вернемся».
«Отлично, в полвторого, даже раньше, жду вас у банка. Надеюсь, вы не задержитесь!» – воспрял духом дворецкий.
«Не задержимся. До скорой встречи!» – невозмутимо заканчивает разговор мой напарник. И возок выезжает со двора, да и я там тоже не задерживаюсь. То есть мне как слуге Бразервика надлежит отправиться в другую сторону, но за ближайшим же поворотом я пускаюсь через рощу наискосок, срезаю угол – и через несколько миль сообщники меня подбирают. А дальше мы сразу же направляемся к границам графства, садимся там на поезд, едущий в Лондон… Короче говоря, еще до полуночи вся фамильная утварь полковника была переплавлена, а по металлу никто никогда не определит, кому он принадлежал раньше. Серебро есть серебро, сэр!