История — наука политическая. Она была такой во все времена. Во все времена власть предержащие проявляли повышенный интерес к тому, как освещается их деятельность на страницах летописей и хроник: ведь в историю, как известно, можно попасть, а можно и влипнуть. Этим объясняется то стремление к контролю за историографическими сочинениями, которое присуще любой авторитарной власти, и, естественно, не только в России и не только в древние времена.
В XVI веке текст «Летописца начала царствования» подвергался редактированию под личным наблюдением царя Ивана Грозного. Текст «Нового летописца» (1630), посвященного событиям Смутного времени и воцарению Романовых, составлялся при царском дворе, а по указанию патриарха Никона он был затем отредактирован, получив название «Летопись о многих мятежах». Многие взгляды на историю России в XVIII столетии сформировались под влиянием политических оценок, сделанных Екатериной II в ее «Записках». Можно вспомнить и о том, как писался «Краткий курс истории партии» при Сталине и после него.
Поэтому совершенно несостоятельными являются появившиеся в последние годы утверждения (их уже стали повторять даже не очень глупые люди), что источники по русской истории якобы искажены какими-то тайными злопыхателями. Да, историческая истина в летописях искажена, иногда до неузнаваемости искажена, но причин этому, как всегда, было две. С одной стороны — это естественная информационная энтропия (потеря, рассеяние информации со временем), с другой — нарочитые поправки, делавшиеся всегда с ведома и благословения великих князей, царей, митрополитов, патриархов и других политических деятелей. «Политика — грязное дело» — эта фраза сегодня стала расхожей. Но кто вам сказал, что она была когда-то «чистым» делом?
Сообразуясь с политическими или иными целями, составители летописей часто шли на откровенные фальсификации. Гораздо позднее, в XVIII–XX веках, широкое распространение получили фальсификации исторических источников (одна из самых известных фальшивок — пресловутая «Велесова книга»). Эти фальсификации, как правило, имели политические (к примеру, династические) или иные идейные мотивы (например, пропаганда язычества в противовес христианству — весьма популярная тема у русских масонов), но иногда объяснялись и просто чьим-либо желанием прославиться и т. п. [подробнее об этом см.: Козлов В. П., Тайны фальсификации. М., 1994, 1996].
В результате позднейших искажений летописное сообщение теряет значение достоверного источника, превращаясь в сложный многослойный текст, вычленить из которого истину бывает порой довольно трудно. Воспринимать текст источника в том виде, в котором он дошел до нас в результате многократного переписывания, нельзя без специального анализа. Этим занимается специальная историческая дисциплина — текстология. Но и на этом пути лежат многие подводные камни, так как при тенденциозном подходе к тем или иным историческим событиям возникает соблазн объявить то или иное сообщение летописи недостоверным, если оно не работает на взгляды и установки историка, особенно если эти взгляды и установки лежат в русле господствующей идеологии или иной тенденции. В результате вместо широкого исторического анализа возникает тенденциозно подобранная и соответствующим образом оформленная выборка фактов, служащая обоснованием позиции автора. Но и противники этого поступают аналогично, нередко в том же самом источнике ища доводы в свою пользу и выстраивая свою собственную выборку фактов.