Раковина предка байкальских моллюсков из семейства Байкалиид, х 12.
Изучение осадочных толщ мезозоя в Гобийском Алтае представляет значительную трудность и требует времени, поскольку сохранились они лишь на отдельных разрозненных участках среди современных горных сооружений.
В этих местах нашим машинам порою крепко доставалось: приходилось забираться в горы по сухим руслам или еле заметным дорогам. Постепенно наши маршруты из района Хулсын-Гола удлинялись, и решено было перенести лагерь восточнее, в Холботу-сайр.[6] Мы свернули наш лагерь и отправились в глубокое ущелье Холботу-сайр. Поднявшись довольно высоко по узкому ущелью, обнаружили небольшую ровную площадку для новой стоянки. Рядом протекал небольшой ручеек, а значит, и проблема воды была решена. На склонах гор зеленела трава, паслись стада овец и яков, а в километре от нас белели юрты. Их обитатели впоследствии неоднократно были нашими гостями.
Поднявшись довольно высоко в горы (около 2000 м над уровнем моря), мы оказались во власти стихии. В широких опущенных впадинах Монголии дождь в летнее время — явление редкое, тогда как над окружающими горами часто собираются грозовые тучи, низвергая на них потоки воды. Временами сухое русло возле лагеря превращалось в бурный поток, и спасало нас только то, что лагерь находился на высокой террасе, иначе он был бы попросту смыт. В центре хребта Ноян-Богдо мы испытали прелесть и шквальных дождей, и густых туманов.
Горный массив Гобийского Алтая, расположенный между Долиной озер и пустыней Гоби. Фото автора.
Все это сильно мешало нормальной работе. Глины размокали и трудно было отобрать образцы пород, равно как и выкапывать фауну и остатки флоры. Машины стояли на приколе, так как разъезжать здесь было невозможно, и пришлось ограничиваться пешими маршрутами. Давно кончился привезенный хлеб, но наш шофер Михаил Дмитриевич Смирнов вместе с монгольской практиканткой Ханд Ёндон решили эту проблему, взявшись приготовить вкусные пончики, получившие название «пончики Смирнова».
На исходе дня после трудных и утомительных пеших переходов, во время которых казалось сама природа была против нас, невозможно было не поддаться очарованию ее дикой и своеобразной красоты. В отличие от степных пространств, где мало птиц, наше ущелье с раннего утра оглашалось их криками. На отвесных склонах гнездились орлы, небольшие ястребки и дикие голуби, обитали горные куропатки, незнакомые нам галки и различные мелкие пернатые. В Долине озер неоднократно видели джейранов, которые в летнее время попадались небольшими группами, в 2–5 особей, но к осени они объединяются в более крупные стада.
Домашний скот в Гобийском Алтае — это в основном овцы, козы, лошади и в меньшей степени верблюды, низкорослые коровы и сарлыки (яки). В летнее время верблюды сильно линяют, и в таком «облезлом» виде далеко не привлекательны. Зато к осени покрываются густой и красивой шерстью, которая очень ценится и является одним из предметов Традиционного экспорта в другие страны. Особую выгоду хозяйству аратов приносит разведение яков. Эти животные дают мясо, не уступающее по вкусовым качествам мясу местных коров; молоко, примерно в том же объеме, что и коровы, но такой жирности (до 10–12 %), что его можно назвать сливками. В дело идут и кожа яков, пышный волос их хвостов, и тонкая густая шерсть. Но главное, что резко выделяет их среди других пород домашнего скота — ничтожные затраты на разведение и содержание. Яки круглый год живут под открытым небом, употребляя лишь подножный корм и при этом не «претендуя» на пастбища, где пасутся коровы или овцы. Якам не нужны тучные травы, они предпочитают скудную растительность высокогорий, зачастую столь низкорослую, что, по словам Н. М. Пржевальского, «принуждены бывают не щипать, но лизать эту траву своим грубым языком». Пасутся они на таких высотах, где прочий скот не может жить за недостатком кислорода, и большей частью на таких крутых склонах, где даже овцы не способны удержаться.
Собрав обширный и интересный материал по Гобийскому Алтаю, изучив осадочный покров мезозойского времени, уточнив характер залегания и распространения этих отложений, мы решили пересечь этот горный массив и спуститься по южным его склонам в пустыню Гоби. Местные араты советовали нам перевалить Гобийский Алтай между хребтами Баян-Цаган-Ула и Барун-Богдо-Ула. Здесь можно было подняться с севера по широкому сухому руслу до невысокого перевала, а затем спуститься по едва заметной дороге. Этот путь мы благополучно и преодолели.
Глава 3
Мы проникаем в пустыню с севера
Проникнуть в заманчивую и таинственную Центральную Азию было моей давнишней мечтой. Районами моих прежних исследований были вначале Байкал, затем Забайкалье, Восточная Сибирь, Казахстан и Средняя Азия, на основе изучения ископаемой фауны которых и осадков континентальных водоемов прошлого у меня возникло предположение, что центром формирования многих пресноводных организмов азиатского материка явились, крупные озерные районы в центре Азии. Но для подтверждения этой догадки нужно было попасть в эти края. В конце 1959 г., получив приглашение посетить Китайскую Народную Республику, я надеялся, что заветная мечта моя наконец осуществится — удастся провести исследования в китайской части Гоби. Однако в программу работ, предложенную китайскими коллегами, входило лишь посещение Северо-Востока, Юго-Востока Республики и провинции Сычуаиь, расположенной в притибетской области. Иными словами, я оказался на территории, примыкающей к пустыне с южной стороны, а на поездку в Джунгарскую Гоби и Внешнюю Монголию времени уже не оставалось. Понятна была моя радость, когда в 1967 г. академик A. Л. Яншин и Н. С. Зайцев предложили возглавить отряд в совместной Советско-Монгольской геологической экспедиции, организованной Академиями наук СССР и МНР. И вот уже на протяжении более десяти лет я имею возможность вести интересные и плодотворные исследования на полюбившейся мне территории братской Монгольской Республики.
Итак, летом 1967 г., после работ в Долине озер и на северных склонах Гобийского Алтая, наш дальнейший маршрут лежал в направлении к малоизученной Заалтайскую Гоби. С нетерпением я ожидал встречу с пустыней, о которой много читал в книгах И. А. Ефремова и А. К. Рождественского. [7]
Перевалив на двух машинах хребты Гобийского Алтая, мы стали спускаться в широкую долину, расположенную между горами Ихэ-Богдо-Ула и разбросанными вершинами его предгорий, примыкающих с севера к самой пустыне Гоби. Перед нами лежал небольшой сомон (районный центр) Баян-Гоби, белые юрты которого раскинулись широкой полосой на плоской равнине. В центре сомона выделялось несколько каменных зданий административного значения и школа, около — протекала небольшая речка, берущая начало в Гобийском Алтае. На зеленых пастбищах привольно паслись огромные табуны лошадей и отары овец. У одной из ближайших юрт мы остановились. Гостеприимные араты пригласили нас выпить холодного кумыса. Нас было восемь человек: геологи В. Ф. Шувалов и А. В. Сочава, лаборант В. И. Гусева, двое монгольских ученых — Барсболд Ринчин и Ханд Ёндон, шоферы М. Д. Смирнов и Г. И. Берендяев.
В юрте прохладно, несмотря на летний зной. Сидя на низеньких скамеечках, стоящих на кошме, устилающей пол, мы с наслаждением пили из фарфоровых пиал ароматный напиток, утоляя жажду, и вели неспешный разговор о погоде, скоте, хотя нужно было торопиться, так как путь предстоял далекий. Из Баян-Гоби мы должны были спуститься в неизведанную пустыню, а туда, судя по нашим топографическим картам, дорог не было. Нас в первую очередь интересовали обширные обнажения Бугин-Цава, где монгольский арат Багва обнаружил богатые местонахождения динозавровой фауны, ценность которых была в дальнейшем подтверждена монгольскими и советскими палеонтологами, приезжавшими туда на короткий срок. Поэтому прежде всего нужно было увидеться с Багвой, так как только он мог указать правильный путь к Бугин-Цаву.
7
Ефремов И. А. Дорога ветров. Гобийские заметки. М., 1956; Рождественский А. К. На поиски динозавров в Гоби. М., 1965.