В целом мы можем сказать, что шведское войско описывается как весьма многочисленное и многонациональное. В его состав входили свеи (шведы), мурмане (норвежцы), сумь и емь (суоми и таваста – финские племена). Во главе армии стоят шведский князь и епископы.
Это описание вызвало многочисленные вопросы у исследователей. Могло ли войско в Средние века быть столь многонациональным и при этом сохранять боеспособность?
В Средние века подобная ситуация встречалась нередко. Многонациональными были все армии крестовых походов на восток, широко использовали иноязычных гостей и вассалов Тевтонский и другие рыцарские ордены, французские рыцари часто участвовали в испанской Реконкисте, шотландцы и итальянцы (генуэзские стрелки) активно действовали на стороне французов в Столетней войне, немецкие и фламандские наемники и союзники воевали на стороне англичан и т. д. Воины одной национальности обычно формировали отдельные отряды.
Оспаривалась и возможность того, что новгородцы отличили шведов от норвежцев. Следует заметить, что НПЛ составлялась после битвы, поле которой, как известно, осталось за русскими. Наверняка на нем остались раненые, наверняка были и попавшие в плен. Их опрос, как минимум с целью выяснить, за кого можно получить выкуп, кто является хорошим ремесленником и т. д., являлся само собой разумеющимся. В ходе таких расспросов безусловно выяснился и национальный состав армии вторжения.
Норвежцы
Особый интерес вызывает упоминание норвежцев («мурамене») в рядах шведской армии.
И.П. Шаскольский выступил против их участия, резонно заметив, что в Норвегии в это время шла борьба между королем Норвегии Хоконом IV (1217–1263) и ярлом Скюлле101. В 1239 г. последний поднял открытый мятеж. В апреле 1240 г. его войска были разгромлены, в мае 1240 г. лидер мятежников был убит102.
На основе этой информации исследователь сделал вывод, что воины короля не могли участвовать в этом походе, поскольку были заняты дома.
Он считал, что норвежцы просто не успевали участвовать в этом походе, поскольку поход начался где-то в июне.
Наконец, правление короля Хокона хорошо описано, и организация им похода в далекую Россию наверняка не прошла бы мимо внимания норвежских летописцев.
Известно, что в этот период отношения между Шведским и Норвежским королевствами в это время были довольно неприязненными, и в 1225 г. норвежцы совершили большой поход на Швецию, а мелкие стычки продолжались до 1241 г.103
Однако все эти доказательства скорее подтверждают участие норвежцев в Невской битвы, если мы предположим, как это сделал А.В. Кучкин, что в битве на Неве участвовали не сторонники короля, а отряд мятежников104.
Конечно, после победы короля большая часть проигравших подчинилась победителям. Но наверняка были и те, кто мог опасаться за свою жизнь или просто не желал признавать власть победителя.
К примеру, владения этих непримиримых были захвачены победителями или они имели среди последних кровных врагов и т. п.
В Норвегии не раз встречались примеры эмиграции проигравших в политической борьбе. Участие норвежцев, как и датчан, в шведских боевых действиях также не раз описано, например, в упомянутой Хронике Эрика105.
Естественно допустить, что после проигрыша весной 1240 г. остатки сторонников Скюлле бежали из страны. Часть из них могла направиться в Швецию, имевшую неприязненные отношения с победителем.
Вероятно, они сделали это после разгрома войск ярла, произошедшего в апреле, прибыв в Швецию где-то в мае – начале июня. Скорее всего, пришельцы использовали свои знакомства при шведском дворе или связи среди церковных иерархов, чтобы получить убежище или хотя бы гарантии неприкосновенности.
Следует отметить, что Скюлле и его сторонники были наследниками движения варбаглеров, выступавших под лозунгами поддержки католической церкви против королевской власти. Вполне вероятно, они имели неплохие отношения с норвежской церковью, являвшейся частью католической иерархии в целом, т. е могли рассчитывать на ее помощь в том числе и в Швеции.
Следовательно, их появлению предшествовала посылка послов или гонцов, обговоривших со шведскими властями возможность и условия приема, так что у шведов было время подумать, что делать с появившимися в их владениях опытными воинами.
Шведскому правительству отправка эмигрантов в далекий поход на Русь позволяла решить сразу несколько проблем.