– А вы видели, что было написано над ее подписью? – резко спросил Пуаро.
– Нет, сэр, там лежала промокашка.
– И вы просто подписали там, где она велела вам?
– Да, сэр, сначала я, а потом и Уилл.
– И что же она сделала после этого?
– Ну, сэр, она сложила бумагу, сунула ее в длинный конверт и убрала в какую-то красную папку, что лежала у нее на столе.
– В какое время она первый раз позвала вас?
– Да вроде около четырех, сэр.
– Не раньше? Не могло ли это случиться около половины четвертого?
– Нет, сэр, вроде нет. Скорее уж чуток позже четырех, а не раньше.
– Благодарю вас, Мэннинг, больше у меня нет вопросов, – любезно произнес Пуаро.
Садовник глянул на своего хозяина; увидев, что Джон молчаливым кивком отпустил его, он отдал своеобразную честь, приложив палец ко лбу, что-то тихо пробурчал и осторожно удалился в сад по своим же следам.
Мы обменялись взглядами.
– О боже! – глухо простонал Джон. – Какое странное совпадение.
– В чем же тут… совпадение?
– Что моя мать надумала написать завещание именно в день своей смерти!
– А вы уверены, Кавендиш, – прочистив горло, сухо спросил мистер Уэллс, – что это совпадение?
– Что вы подразумеваете?
– Ваша мать, как мне сказали, вчера днем имела бурный разговор… с кем-то…
– О чем вы говорите? – снова вскричал Джон. Он сильно побледнел, а в его голосе проявилась предательская дрожь.
– В результате того конфликта ваша мать внезапно поспешила составить новое завещание. Но его содержание мы, видимо, никогда не узнаем. Она никому не сообщила о его положениях. Сегодня утром, несомненно, миссис Инглторп хотела проконсультироваться со мной по этому поводу… но ей не дали шанса. Само завещание исчезает, и она уносит его тайну в могилу. Кавендиш, боюсь, ни о каком совпадении не может быть и речи. И месье Пуаро, я уверен, согласится, что эти факты наводят на серьезные размышления.
– К чему бы ни привели эти размышления, – подхватил Джон, – мы весьма благодарны месье Пуаро за то, что он пролил нам свет на это дело. Полагаю, вы не сможете ответить мне, месье, что именно навело вас на мысль о завещании?
– Каракули на старом конверте, – с улыбкой ответил Пуаро, – и свежие посадки на клумбе бегоний.
Джон, по-моему, предпочел бы продолжить разговор, но в этот момент с улицы донеслось громкое ворчание мотора, и все мы, обернувшись к окну, увидели подъехавший к главному входу автомобиль.
– Эви! – воскликнул Джон. – Простите меня, Уэллс.
Он торопливо вышел в холл.
Пуаро заинтригованно глянул на меня.
– Мисс Говард, – пояснил я.
– Ах, как я рад, что она приехала, – откликнулся он. – Женщины, Гастингс, бывают тоже умными и восприимчивыми. Хотя, по господнему произволу, порой и обделены красотой.
Я последовал примеру Джона и вышел в холл, где мисс Говард старалась выпутаться из плотных слоев вуали, покрывающих ее голову. Заметив брошенный на меня взгляд, я внезапно испытал мучительное чувство вины. Ведь эта женщина так настоятельно просила меня приглядеть за миссис Инглторп, а я, увы, пропустил ее просьбы мимо ушей! Как же быстро и как пренебрежительно я выбросил из головы ее слова… И вот теперь, когда она оказалась столь трагически права, я устыдился своего легкомыслия. Видимо, она отлично знала, что представляет собой Альфред Инглторп. Интересно, произошла бы у нас трагедия, если бы она осталась в Стайлзе, или злодей испугался бы ее бдительных глаз?
Я вздохнул с облегчением, когда она приветствовала меня своим хорошо запомнившимся мне болезненно-крепким рукопожатием. В ее печальном взгляде, хвала Господу, не таилось упрека; покрасневшие глаза выдавали, что Эви дала волю слезам, но в целом она не изменила привычному, грубовато-резкому и лаконичному стилю общения.
– Выехала, как только получила телеграмму. Едва вернулась с ночного дежурства. Взяла напрокат машину. Быстрее сюда не добраться.
– Эви, вы успели позавтракать? – спросил Джон.
– Нет.
– Я так и думал. Пойдемте, стол еще накрыт, и для вас заварят свежий чай. – Он оглянулся на меня. – Будьте любезны, Гастингс, позаботьтесь о ней. Меня еще ждет Уэллс… Ах да, Эви, позвольте представить вам месье Пуаро. Вы понимаете, он помогает нам.
Пожимая руку Пуаро, Эви подозрительно смотрела через его плечо на Джона.