Как-то Геннадий Васильевич Соловьев сказал, что младший научный сотрудник Женя Кочергин обладает чертой, свойственной гениям, — он рассеян, как многие светила науки. Конечно, штурман пошутил, хотя ему как начальнику экспедиции это свойство самого юного члена нашего коллектива доставляло немало хлопот, да и сам Женя очень из-за этого переживал. Большую взбучку он получил от шефа, когда вскрылась путаница с документами, ведение которых было ему доверено.
Следует отметить, что наш начальник был человек требовательный. Скидок на возраст и на неопытность он не делал и, будучи выведенным из себя чьей-то нерадивостью, отходил не скоро. Так было и на этот раз. Изрядную выволочку виновник получил утром того дня, когда открылось его «грехопадение»; после обеда последовала добавка, а когда после ужина шеф изыскал повод для очередного разноса за ту же провинность, я не выдержал:
— Герман Николаевич, будем надеяться, что Женя осознал свой проступок и не повторит его. В конце концов на ошибках учатся.
Те из членов кают-компании, которые сочли для себя возможным как-то реагировать на происходящее, также начали заступаться за Женю, а он, почувствовав поддержку, стал ссылаться на стечение обстоятельств, свою загруженность и т. д. Аргументы младшего научного сотрудника выглядели малоубедительно, и, очевидно, он сам понял это. Во всяком случае, оправдания его приняли иной характер.
— А вообще-то мне, товарищи, непонятны причины этих строгостей. Не увлечение ли это эпохи? Ведь были времена — отправлялась в море русская экспедиция, а командовал ею датчанин, среди участников были немцы, французы и прочие иностранцы. Весь мир знал о ней и изучал привезенные материалы.
— Вы глубоко заблуждаетесь, молодой человек, — ответил штурман Соловьев. Причины такого рода строгостей на нашем судне вам объяснят коллеги, я же могу добавить, что многие научные экспедиции прошлого были засекречены. Например, Джеймс Кук после возвращения из первого кругосветного плавания сдал сотрудникам Адмиралтейства не только корабельные карты и журналы, но и личные дневники своих подчиненных. При этом всем им было приказано держать язык за зубами[64]. Маршрут и цели французской кругосветной экспедиции под командованием Луи Бугенвиля были государственной тайной[65]. О маршруте и целях русской высокоширотной экспедиции под командованием Чичагова не имели никакого представления даже члены сената[66].
Что же касается упомянутой вами Камчатской экспедиции, то она была не только секретной, но и замаскированной, т. е. неофициальные цели предприятия прикрывались официальными. Как видите, Женя, сетования ваши на режимные увлечения века необоснованны.
Здесь я должен сделать небольшое пояснение. Корабль наш около месяца находился в море, и имеющиеся на борту кинофильмы были неоднократно просмотрены. Прочие способы развлечений также изрядно надоели, и у меня возникла идея — расшевелить штурмана. Сделать это я решил с помощью маски скептика.
— Геннадий Васильевич, странные вещи вы говорите. Все знают, что Камчатская экспедиция должна была доказать наличие пролива между Азией и Америкой. При чем же здесь секретность, да еще маскированная? Моя «провокация» блестяще удалась.
— То, что вы сказали о целях экспедиции, Михаил Валентинович, и есть самый настоящий камуфляж предприятия. Истинные цели его были совсем иные.
Я попросил штурмана рассказать о секретах Камчатской экспедиции, и присутствующие поддержали меня. Штурман ответил, что это длинная история, но кают-компания дружно согласилась слушать до победного конца. После этого Геннадий Васильевич начал свое повествование:
— Итак, в 1725 г. офицер русского флота Витус Беринг возглавил экспедицию, призванную открыть пролив между двумя континентами. Но, судя по всему, вам неизвестно, что некоторые архивные документы, посвященные данной экспедиции, не только опровергают хрестоматийные представления о ее задачах, но и дают повод для противоречивых толкований на этот счет.
Я расскажу вам о том, что написано в сочинениях историков, и кое-что о том, что можно прочитать между строк. Витус Беринг возглавлял две экспедиции, называемые Камчатскими: первую — с 1725 по 1730 г., вторую — с 1733 по 1741 г. Назначение первой экспедиции, казалось, было отражено в заглавии инструкции, составленной лично Петром I: «Об открытии соединения Азии с Америкой»[67]. Напрашивается вывод: царь верил в наличие перешейка между континентами, причем поиск его являлся целью предприятия, не так ли?
64
Третье плавание капитана Дж. Кука: Плавание в Тихом океане 1776–1780 гг. М., 1971. С. 25.