И застыл на мгновенье, гадая, действительно ли он произнёс это вслух. Судя по молчанию Поттера, так оно и было. С пристыженным видом он повернулся к Гарри, который уставился на него широко распахнутыми глазами. У Снейпа внезапно появилось странное ощущение, что тот всего в шаге от того, чтобы на самом деле опуститься на колени.
— Прошу прощения, это вырвалось… нечаянно… Чёртовы птицы…
— Да… — заикаясь, выдавил Поттер и провёл рукой по волосам. — Да… я… так и понял.
Северус кивнул и снова повернулся к сидевшей на шкафу птице. Та ухнула и выпустила свой пакет. Снейп поймал его и разорвал коричневую бумагу.
— Взгляни на это, — простонал он, демонстрируя Гарри цветы. — Подсолнухи. Ты это видишь, Поттер? Подсолнухи. Я похож на типа, которому нравятся подсолнухи?
Гарри расхохотался так неудержимо, что ему пришлось прислониться к стене.
— Я вам не чёртов Ван Гог, я не люблю подсолнухи, — продолжал возмущаться Северус. — Они огромные, жёлтые, жизнерадостные. Кому, чёрт возьми, нравятся огромные, жёлтые, жизнерадостные цветы? Никому. Проклятье, — рявкнул Северус и швырнул букет в мусорную корзину.
Поттер вытер слезы.
— Мы могли бы сплести из них венок.
Тихий океан и тот застыл бы под ледяным взглядом Снейпа. Чтобы подчеркнуть своё мнение по этому вопросу, взмахом палочки тот поджёг и розы, и подсолнухи. Поттер отскочил, чертыхаясь.
Северус распечатал третье письмо.
— «Пусть солнце сияет так же ярко, как моя любовь к тебе. Позволь мне ухаживать за тобой и в конце концов объединить наши семьи после стольких лет». Это имело бы больший смысл, если бы мне была известна твоя фамилия, идиот.
— Кто это был?
— Ты имеешь в виду, кто из них уже выбыл из игры вслед за Номером Один? Следующий на очереди — Номер Три. Номер Четыре — тот, что прислал клевер. Давай посмотрим, что у нас тут. — Северус повернулся к последней сове, которая устроилась на его столе, и длинной коробке, прикрепленной к её лапе. — Лучше бы в коробке не было цветов, — объявил он несчастной птице. Сова игриво ущипнула его своим острым клювом и протянула лапку. Северус отвязал коробку и положил ее на стол. Гарри тут же оказался рядом.
— Ох, — выдохнул Снейп.
— Это не цветок, — заметил Поттер. — И даже не особо красивый. — Он потянулся к растению, усыпанному голубыми листьями и синими ягодами. Северус перехватил его руку и удержал, внимательно изучая подарок. Неизвестный отправитель оставил корни неповрежденными, за что Северус был ему безумно благодарен.
— Оно и не должно быть красивым, — объяснил он. — Растение ценится не своей красотой, а тем, что убивает одной своей ягодой. — Он наконец выпустил руку Поттера, которую тот теперь старался держать подальше от синего лютика. — А ещё тем, что его корни обладают целебной силой.
— Ну разумеется, исцеление является вторичным по сравнению с ядом. — Поттер забрал у совы письмо и распечатал его. — «Много лет назад я встретил человека, который проводил эксперименты с этим растением. Тогда у него закончился материал, надеюсь, мой подарок сможет помочь. Я мог бы сохранить своё инкогнито, но не хочу. Я никогда не сумею ужиться с таким человеком, как вы, а вы никогда не захотите, чтобы в вашей постели оказался ваш бывший студент».
Северус поднял взгляд, потому что Поттер перестал читать. Он понял, кто отправитель, едва только увидел растение.
— Проблема не в том, что ты был моим учеником, самовлюблённый засранец. Твоя мать охотится за моими деньгами, и кроме того, ты никогда не сумеешь выполнить свою часть сделки. Верность и ты? Да я видел тебя с большим количеством парней и девушек, чем любого их моих слизеринцев.
Поттер мягко улыбнулся ему и продолжил читать:
— «Вы можете позволить мне ухаживать за вами и в конце концов отказать. Разрешите мне провести несколько спокойных месяцев вдали от моей семьи. В свою очередь, у меня есть ещё несколько подарков для вас. С уважением, Блейз». Забини? — недоверчиво спросил Поттер.
— Верно. Место Блейза охотно заняла бы его мать, если бы я рассматривал женщин в качестве потенциальных партнёров. Полагаю, на него надавили. Однажды он помог мне с моими экспериментами во время отработки. Я поймал его, когда он занимался блудом. В буквальном смысле. Плату он брал услугами, домашними заданиями, а также скромными презентами в виде минета — здесь, «ручных» ласк — там.
— Вы примете его ухаживания?
Северус вздохнул и махнул палочкой, отправив записку в корзину. И поджег её для большей уверенности.
— Да, приму. Его мать — ужасная женщина. Неудивительно, что он хочет немного покоя.
— Но разве это не против правил? Сообщать вам своё имя?
Снейп закатил глаза.
— Можно подумать, ты всегда играешь по правилам.
— Это не я собираюсь заключить брак, — парировал Гарри.
— И не я нарушаю правила. Послушай, Поттер, это нелегко. Я не желаю иметь дело с людьми, для которых всё это не всерьёз. Это не ухаживания, а какая-то подковёрная возня. Для них — не для меня. Для них это повод пустить пыль в глаза; просто грёбаные брачные игры — не более того. Выбирать партнера на всю жизнь на основании каких-то цветов и подарков и одной личной встречи? Дурацкая шутка. Чем изобретательнее потенциальный жених сейчас, тем больше у меня надежды, что я и правда сумею полюбить его в будущем.
— Не делай этого, — умоляюще проговорил Поттер, хватая Снейпа за руку. — Ты же сам сказал, что это шутка. Тогда ради чего ты идёшь на всё это?
— Ради Гриффинстоуна, — просто ответил Северус. — Нынешний наследник, Роджер — игрок. У него больше нет состояния, нет поместья, его дом вот-вот отберут за долги. Когда-то у него была великолепная коллекция мётел, но даже её он лишился. Как я могу позволить этому человеку унаследовать Гриффинстоун?
— Какое тебе до него дело? Это не твой дом! — Зелёные глаза Поттера буквально умоляли.
— Но там жила моя мать, — тихо ответил на это Северус. — Данте был её другом. Могу ли я позволить Роджеру продать грифона, чтобы его превратили в очень дорогую подушку? Допустить, чтобы дом, где выросла моя мать, развалился кирпичик за кирпичиком?
Поттер глубоко вздохнул и выпустил руку Снейпа.
— Понимаю. — Он почесал в затылке и снова поднял глаза, на этот раз улыбаясь. — Итак, пока что твой фаворит — Номер Четыре?
— Вроде бы так. Но до конца августа ещё полно времени.
Поттер с несчастным видом плюхнулся в кресло. Северус сделал то же самое, а затем положил перед собой три листа пергамента и длинное чёрное перо. Он написал всем одно и то же. Как благодарен он и как польщён. Конечно же, он не мог дождаться, когда начнётся обряд ухаживания. Выразил благодарность за прекрасные цветы. О, от этих слов он почувствовал себя больным, и то, что их пришлось повторить трижды, ничуть не помогало.
— Я бы подарил тебе лилию, — сказал вдруг Поттер. Голова Снейпа дёрнулась вверх, а рука слегка дрогнула, оставив пятно на пергаменте. Гарри не смотрел на него, он разглядывал улицу за окном, наблюдая за облаками над Лондоном. И крутил в руках трилистник. — Одну-единственную белую лилию. — Он перевёл взгляд на Снейпа, улыбнулся и добавил: — Её ты тоже бы сжёг?
Северус знал, что даже если бы Поттер прислал ему тысячу красных роз и тысячу подсолнухов, он принял бы все и лелеял их каждый день.
— Мне нравятся лилии. Они элегантные. И чрезвычайно ядовитые.
Поттер посмотрел на него, на мгновенье нахмурился, а затем расхохотался.
— Знаешь, что? Рабочий день закончился. Давай спустимся вниз, здесь есть отличный паб неподалёку, — предложил он с широкой усмешкой. — С такими женихами тебе придётся кстати добрая пинта.
— Или даже две, — согласился Северус, вставая.
❧ ❧ ❧ ❧ ❧ ❧
Две пинты превратились в четыре, затем — в полноценный ужин всё в том же пабе, за которым последовал пудинг и всего один маленький глоток скотча. Или, может, немного больше, они не считали. Невероятно, но Северус провёл прекрасный вечер с Гарри Поттером, в течение которого оба с удовольствием болтали о чём угодно, и не только о работе — которая оставалась всё же главной темой. Среди прочих тем чаще всего всплывало имя Коры, а также Боб и их общее восхищение Карлсоном.