Выбрать главу

— Простыми словами, он, — легкий кивок на сверкающий при малейшем движении кубок, — помогает восстановить силы и справиться с последствиями сильной магической нагрузки, — недовольно пояснил Севем, поддерживая на удивление легкий магический предмет, чтобы тот вдруг не выпал из ослабевших рук Лео. — Если бы вы делали, что вам говорят вовремя, этого могло не произойти.

— Что с мамой? — жалобно спросила, осознавая свою зависимость от воли этого незнакомца, а сделать он мог все, что заблагорассудится.

— Ничего с ней не станется. Ваши родители в свое время законсервировали свои силы, чтобы постоянно жить в мире с Охотниками, а раз долго не пользовались энергией, то ее могло сохраниться очень много.

Лео стала раздумывать: ей показалось, или действительно услышала фальшивые нотки в голосе незнакомца?

— А я?

— А вы, по определенным причинам, не можете сделать то же самое. В данном случае энергия, переполнив организм, попросту разорвет его.

— По каким это причинам?

— Очень хорошо, — ядовито прорычал дем Гор, словно она сделала что-то совсем глупое. — Древний уважаемый волшебный род, а дети даже не знают, что такое эмоциональная магия.

Ей сильно захотелось опустить глаза, так как почувствовала себя неуютно и почему-то виноватой. Возможно, действительно следовало подчиниться без всяких вопросов, но есть ли ее вина в том, что все вокруг сами тянули время, вместо того предоставления вразумительных ответов. Да, она ничего не знает ни об эмоциональной магии, ни о какой-либо еще, и что с того? И нечего вменять ей это в провинность!

— Мама? Волшебный род? — фразы толпились в голове, сминая одна другую, но никак не выстраивались в приличное предложение — сказывались последствия обморока, но больше всего мешал какой-то гул в голове, навевая чувство нахождения посреди огромного водопада.

— Да, «котенок», — издевательски нараспев протянул Севем, — ваши родители когда-то были волшебниками и не посредственными. Приставка «демро» к фамилии говорит о древности рода и зародившейся родовой магии, но так как ваш брат был полностью лишен этой силы с рождения, жить в этом мире не мог. Постоянные магические импульсы имеют тенденцию убивать незащищенных людей, поэтому ваши родители решили уйти из волшебной среды, так как знали, другого наследника у них не будет. И даже не предположили, что у них может родиться девочка, которую по тем же причинам никто не проверил на возможность получения волшебной силы, как за себя, так и за брата с родителями. Должен сказать, результат получился неплохим, но если вы вдруг захотите отказаться от магии, то просто умрете. Очень не вовремя ваша сила решила выйти на волю, но это нам только на руку.

— А с чего решили, будто я все же обладаю какими-то магическими силами? Что, собственно говоря, случилось? Со мной никогда ничего необычного не происходило. Ни когда я была на пике эмоций, ни в любое другое время. Кроме того, я ведь ничего не сделала: окно разбилось от футбольного мяча, который в него влетел, а больше никаких эксцессов не случалось…

— А двунаправленную ударную волну, вынесшую половину стеклянных осколков на спортивную площадку, по-вашему, тоже мячик сделал? Будь концентрация чуть сильнее — и на вашей совести мог оказаться симпатичный разорванный труп профессора, — вкрадчивым голосом пояснил Севем, делая осознанные намеки на ее причастность к разлетевшимся осколкам. — И самое интересное: память о том, как светились ваши глаза, мне пришлось стирать всем студентам. Кстати, Светлана Ивановна не беременная, ее раздражительность — тоже реакция на вашу магию, следы которой вы отлично прячете в тени, которые люди потом разносят, создавая видимость общего магического фона.

— Замечательно, так что же вы предлагаете? — неуверенно поинтересовалась, понимая, родителей увидит еще очень не скоро и точно не раньше, чем разберется со всем произошедшим и магией в частности.

— Вы останетесь в моем доме. Здесь Вас никто не посмеет обидеть, а тем временем, мы определим, куда пристроить дальше.

— В вашем доме? А на той табличке было написано…

— Мы туда, по некоторым, уже понятным, причинам, не долетели.

— Вы?

— Ох, не мое дело нянчиться с детьми, для этого есть… ладно. Итак, Клеопатра демро Нат…

— Меня…

— Я рассказываю Вам Вашу историю. Продолжать, или это не интересно? — вопрос, сказанный таким неприветливым тоном задел за что-то хрупкое внутри и захотелось сделать больно в ответ, но постаралась подавить порыв и сдержаться.

— Но…

— Значит…

— Интересно, продолжайте, — быстро произнесла, понимая, может остаться вообще без какой бы то ни было информации. — И буду не против, если вы немного расскажете о себе, мне ведь жить в вашем доме, — более приветливо улыбнулась, надеясь, ее временный защитник немного успокоится, подобреет и станет более приятным в общении, из-за чего пропадет стойкое желание отомстить за причиненные боль и стыд. — У вас есть хобби?

Поймав недоуменный взгляд, переспросила более понятными для него словами.

— Ну, чем вам нравится заниматься в свободное от работы время?

— Алхимия, охота на демонов и прочую нечисть, но вот вместо этого занимаюсь спасением разный индивидуумов, которым не хватает мозговых импульсов заметать магические следы, ведущие в дом… — к концу предложения он еле слышно шептал, и было очень сложно разобрать слова, но переспрашивать не решалась.

Севем на минуту замолчал, вглядываясь в ее глаза, а потом вдруг отвел взгляд.

— Для начала мы отправимся на ярмарку…

— А…

— Если будете перебивать, вообще ничего не буду рассказывать, — строго смерив ее взглядом, проговорил, словно не мог ответить на пару интересующих ее вопросов. Пусть они и казались ему слишком простыми и глупыми, для Лео оставались чуть ли не удерживающим якорем, за который при необходимости можно зацепиться.

— Хорошо, перебивать я не буду, но хотелось бы уточнить, если на меня ведется охота… кстати, кем?

— Когда происходит достаточно сильный выброс магии у, так скажем, нового волшебника, колдунами называют злых, — объяснил он, пока собеседница снова не перебила его новым вопросом, — этот сигнал получают все, кто хоть поверхностно следит за изменениями в магической среде. Таким образом, новая волшебная единица раскрывается, словно цветок и начинает «пахнуть». Мы реагируем на него, потому что нам необходимо увеличение количества магов, а Охотники — чтобы заставить вас любезно отказаться от магической силы, хотя за сегодня они и так достаточно выкачали из вас. Небось, будут пировать около месяца. В любом случае, вас никто бы и не обнаружил, если бы не множественные свидетели, и кто-то из них, возможно даже невольно, в чем я лично сомневаюсь, отправил соответствующий сигнал, раскрывающий вас.

— И если «новый волшебник» не отказывается от магии, его сжигают на костре? Что-то ничего подобного не слышала за последние лет так двести, — с сомнением в голосе, подметила, внимательно следя за рассказом.

— Сжигание — самый действенный способ избавиться от волшебника, но так же и самый жестокий, поэтому те, кто попадает в руки Охотников, все же отказываются от волшебной силы добровольно. Ведь не обязательно умирать всем. Охотники не всегда выкачивают все силы, искра может сохраниться и после ритуала, пусть и в редких случаях.

— И как это происходит?

— Маги обычно либо запирают магию в себе, отдавая излишки, поэтому не могут пользоваться силой, либо отдают всю в специальный сосуд, но некоторые все же умирают, хоть и не так мучительно, но все равно в этом мало приятного — впоследствии ритуала волшебник чаще всего теряет частицу себя. Говорят, частицу души, но это неизвестно доподлинно.

— Естественно, — согласилась Лео, раздумывая над полученной информацией и начиная ощущать, привыкает к мыслям о магии. На мгновение даже словила себя на мысли, что, наконец, попала в родные места, откуда ее забрали еще маленькой, а сейчас воспоминания кружили легкой дымкой наваждения. Пришлось даже остановить себя, напоминая, никогда не была в волшебном мире, ведь родители ушли из него задолго до ее рождения.